— А-а-а! Я отдам все, только не убивай! У меня много денег и драгоценностей. Только…

Гранит ударил его костылем в лоб.

— Зачем ты подставил отца?

— Не убивай! — орал Звездочет. — Я…

Лезвие вошло в открытый в крике рот. Кашлотов отвернулся.

— Не могу этого видеть. Дикари.

Резко рванув руку, Гранит распорол мертвому Звездочету щеку, с силой воткнул нож в глаз убитого и поковылял к двери.

— Вот тебе и деньги с драгоценностями, — вздохнул Чуткий.

Горец достал сотовый.

— Да, — игриво откликнулся на вызов женский голос.

— Слушай, Полина, — сказал Горец, — у тебя есть выбор. Отдаешь сестру, получишь пять тысяч евро, все ее деньги плюс квартира и машина. Нет — ее найдет милиция. Звездочет сдал ее.

— Она у моего знакомого, — помолчав, ответила женщина. — Биробиджан. Точнее, Раздольное. Порин Александр Семенович. Его там знает каждый.

— Встретимся вечером. Менты уже были?

— Только что. Я сказала, что понятия не имею, где она. Но нужен будет ее труп, чтобы я могла… — Полина вздохнула.

— Труп найдут. — Горец отключил телефон.

— А кто москвича убрал? — спросил Чуткий.

— Скорее всего, майор Галин, — предположил Горец.

Хабаровский край. Медведково

— Лихо менты сработали, — удивился отметил Дед. — И груз хапнули, и этих чертовых бойцов прихватили. Надо будет узнать, кто такие и кто ихний хозяин.

Хабаровск

— Я ничего говорить не буду, — заявил сидевший со скованными за спиной руками Есаул. — И никто вам ничего не скажет.

— Еще как заговоришь, — спокойно сказал капитан ФСБ. — Переход границы, незаконное хранение оружия, бандитизм на территории другого государства. Ваши вас же и расколют. Ты хоть представляешь, что сейчас начнется?

— Ага, — кивнул Есаул. — Но вам придется отдать нас Украине. Мы там проходим в розыске.

— Хрен тебе, — качнул головой капитан. — На вас тут трупов, по крайней мере, пять. Попытка получить золото. Так что у нас пожизненно сидеть будешь. Поверь, кто-то из твоих очень скоро разоткровенничается.

— Посмотрим, — Есаул отвернулся.

Раздольное. Биробиджан

— Кто там? — подошел к двери невысокий лысый мужчина.

— Почта, — услышал он женский голос. — Телеграмма вам, Александр Семенович.

— Это от кого еще?

Он открыл дверь. Удар ногой в грудь отбросил его назад. Выстрел из пистолета с глушителем — пуля попала в лоб. Дина быстро прошла в комнату, за ней — коротко стриженный парень. Заглянув на кухню, увидел пившую чай Ренату, вскинул руку с ПМ. Послышался звук разбившейся чашки.

— А квартирка ничего, — огляделся он. — И коньячок есть.

— Бери, что хочешь.

Подойдя к окну, Дина через занавеску осматривала улицу.

— Да нормально все, — успокоил ее парень. — Трехэтажка старая, народ на работе. Я часа полтора наблюдал.

Выйдем по очереди.

Украина. Запорожье

Плешивый мужчина лет пятидесяти пяти крутанулся перед зеркалом.

— Маловат тебе стал мундирчик, — поддела его жена. — Все об СССР вспоминаешь и форму бережешь?

Надев фуражку с темно-синем околышем, мужчина вытянулся в струнку.

— Полковник УКГБ УССР Цабейко по-прежнему ведет борьбу с пришедшей на родину западной демократией, используя боевые группы УНФ на территории России. — Помолчав, процедил: — Сволочи, такую державу развалили.

Махнув рукой, он снял фуражку и вдруг как подкошенный рухнул на пол.

— Петро! — бросилась к нему жена. — Что с тобой? — Отпрянув, завизжала. Из пробитого виска обильно шла кровь.

Россия. Москва

— Очень хорошо, — облегченно вздохнул Песковатский-отец. — Этому можно верить?

— Обижаете, генерал. Будьте здоровы, — сказал звонивший и отключился.

— Меньше минуты звонок, номер засечь не получится, — посмотрел на часы Песковатский. — Еще выяснить бы, где Зудин, прозванный Звездочетом. Убрать его и тогда можно жить спокойно.

В кабинет вошел Филипп.

— Только что сообщили из Хабаровска. Нашли труп Зудина. Удар ножом в рот, распорота щека. Так на Амуре в девятнадцатом веке казнили написавших ложный донос, из-за которого погиб человек. Теперь пускай хохлы говорят, что хотят. Про нас они ничего не знали.

— Ты уверен? — спросил отец.

— Разумеется. Про тебя мог сказать только Звездочет, но он этого при всем желании сделать уже не сможет.

— А твой посланец? Ведь наверняка будут проверять его связи.

— Он выполнял заказ Цабейко, — напомнил сын.

— Значит, все в порядке, — задумчиво проговорил отец.

— Ты боишься, что архив может оказаться у наследницы, — правильно понял его сын. — Но если бы архив был, его бы уже давно запустили в действие. Устроили шантаж с требованием денег или, в конце концов, просто отдали бы его в ФСБ. Давно все было бы решено. Нет архива. Нет! Теперь я в этом уверен.

Глядя на фото Артура на могильной плите, Вика всхлипнула.

— А все-таки жалко его.

— Интересно, кто это сделал? — тихо проговорила Надежда. — Убийцу так и не нашли. Хоть и нельзя говорить плохо о покойниках, мне не жаль его. Он заслужил то, что получил, еще тогда, когда пытался…

— Мама, — остановила ее дочь, — давай не будем об этом. Расскажи лучше, что произошло у вас с Волковым. Гарри мне не понравился сразу.

— Ничего не произошло, — вздохнула мать. — Просто я поняла, что хороший любовник — не значит хороший человек. Марецкий был первый, кому я рассказала о том, что Артур… Господи, с каким презрением я смотрела на Виктора, даже узнав, что его предала жена. Совсем не сочувствовала. А он вступился, когда нас оскорбили. И все-таки даже предположить, что Марецкий может стать моим любовником, невозможно.

— Извини, мама, — улыбнулась Вика, — но Марецкий не любовник. Если он полюбит женщину, она будет его женой. Я хочу написать ему и не знаю как. Снова благодарить глупо. О чем писать?

— А зачем писать вообще? Если будет нужно, поможем. Марецкий — солдат. Это его предназначение. Он и работу выбрал такую, чтобы был риск. Я предлагала ему работать в охране, но он ответил просто: «Сторожевой пес — не мой профиль». Мы могли вернуть ему квартиру, он не захотел. В деле, за которое он был осужден, много непонятного, с него вполне могли снять судимость и даже восстановить в звании, но он заявил, что получил то, что заслужил. Он даже не желает вернуть награды, которые у него были. Гордость — хорошее качество, но…