— Ну, знаешь ли… — усмехнулся Бородавочник.

— Что?

— Лиам ведет себя именно как монарх.

— Потому что мы ему позволяем, — Ларри пожал плечами.

— Как будто у нас есть выбор! — возмутился Бородавочник.

— А тебе бы хотелось, чтобы он был?

— Еще бы!

— Тогда у меня есть для тебя хорошие новости, — улыбнулся Ларри.

— Какие новости? — удивился Бородавочник. — Хочешь выразить Лиаму недоверие и сам выдвинуться на президентский пост?

— Угадал только наполовину, — сказал Ларри. — Некоторые из нас действительно планируют выразить Лиаму недоверие. Вот только новым президентом буду не я, а Карри Джонсон.

— Что, блин?! — Бородавочник даже не дал Ларри договорить. — Какого черта?! Карри?! Он ведь…

— Он вышел из тюрьмы пару недель назад, — кивнул Ларри.

— И он хочет вернуться в клуб?!

— Мы его убедили.

— Мы — это кто?

Ларри задумался на несколько мгновений, соображая, раскрывать ли мужчине имена, но Бородавочник выглядел до того радостным и воодушевленным, что Ларри все-таки улыбнулся и назвал всех:

— Пес, Рэгги, Кэп, Паук, Шеннон, Череп и Лис. А еще Лысый, конечно, и Питерс и Кверти, мы сообщили им и они хотят вернуться и тоже выступить в поддержку Карри.

— С ума сойти! — Бородавочник, кажется, никак не мог поверить в сказанное Ларри. — Лиам не знает?

Ларри покачал головой:

— И не узнает, если ты ему не сообщишь…

— Ни в коем случае! Я хочу присоединиться к вам!

Ларри победно улыбнулся:

— Отлично, — и не удержался от шутки: — Членский взнос — погремушка для Джонни.

У Шеннона с Пенни разговор получился более напряженным. Шеннон так и не понял до конца, поддерживает Пенни свержение Лиама или нет, а потому не стал раскрывать ему имена всех ребят из клубной оппозиции.

— Неужели Карри думает, что сможет так просто вернуть себе власть? — хмыкнул Пенни, и Шеннон нахмурился:

— У него никогда и не было власти, о которой ты говоришь. Он был только вице-президентом — не президентом.

— Неважно, — Пенни отмахнулся. — Лиам так или иначе узнает все заранее и просто порешает всех, кто решит выступить против него.

— Для этого придется порешать половину клуба, а то и больше, — Шеннон поджал губы.

— Вас так много? — удивился Пенни.

— Достаточно, — уклончиво ответил Шеннон.

Пенни, кажется, хотел спросить что-то еще, но тут откуда-то со второго этажа раздался истошный вопль, и оба мужчины вздрогнули, тут же вскакивая со своих мест.

Кричала Ноэль.

Оказывается, она зашла в комнату Брэдли и обнаружила, что Джонсон-старший вывалился из своего инвалидного кресла на пол и лежит теперь на ковре, обмочившись, давясь собственной слюной и корчась в судорогах.

— Что с ним?

— Что случилось?

Пенни и Шеннон бегом преодолели лестницу и на пороге столкнулись с Ноэль. Девушку трясло, лицо было бледным.

— Он там… умирает… наверное…

— Что? Кто?

Мужчины быстро вошли в комнату и, увидев лежащего Брэдли, бросились поднимать его.

— Звони в «скорую»! — крикнул Шеннон Ноэль, и та, нажимая дрожащими пальцами на кнопки мобильного телефона, принялась выполнять приказ.

Мужчины с трудом подняли грузное тело бывшего президента и усадили его обратно в кресло, но Бэдли не мог держаться сам, постоянно заваливаясь на бок.

— Что ты сделала с ним, блин?! — рыкнул Пенни. — Что ты ему сказала?!

— Ничего, ничего! — принялась оправдываться Ноэль.

— Ты дозвонилась до «скорой»?!

— Никто не берет трубку!

— Дай сюда! — Шеннон отнял у нее телефон.

Наконец «скорая» была вызвана. Ноэль ушла приводить себя в порядок, а Шеннон и Пенни остались рядом с Брэдли дожидаться приезда врачей.

— Не самое удачное время, чтобы умирать, — сказал неожиданно Шеннон.

— А что, для этого может быть удачное время? — удивился Пенни.

— Если он сейчас умрет, это собьет с толку Карри, — объяснил Шеннон.

— С чего бы? — хмыкнул Пенни. — Они ведь не общаются уже много лет. Брэдли от него отрекся.

— Верно, — согласился Шеннон. — Но у Карри доброе сердце. Если его отец умрет — это все равно затормозит его решительность и боевой настрой…

17 глава

— Что с ним? — Герда смотрела на доктора Морриса встревоженным взглядом, пока тот умывал руки после осмотра Брэдли Джонсона.

— Инсульт.

— Какой ужас, — женщина закрыла лицо ладонями, а потом убрала их, снова с надеждой глядя на врача. — Какова вероятность, что он поправится?

— Поправится? — доктор Моррис хмыкнул. — Смотря до какой степени вы хотите, чтобы он поправился… У вашего мужа Паркинсон в тяжелой стадии, проблемы с лишним весом, перегруженный лекарствами организм… Единственный позитивный фактор — возраст. Ему ведь и шестидесяти еще нет, верно?

— Верно, — растерянно кивнула Герда. Ей так странно было слышать, что Брэдли назвали ее мужем.

— Сделаем ставку на это. До болезни Паркинсона он вел активный образ жизни, был мотогонщиком…

— Байкером, — поправила Герда.

— Окей, байкером, — доктор кивнул. — Жаль, что он употреблял так много алкоголя и курил… Пачки две в день, наверное?

— Понятия не имею, — призналась женщина, покачав головой, и врач посмотрел на нее странным взглядом: как жена может не знать, сколько сигарет выкуривает ее муж?

— В любом случае, — продолжал он. — Прогнозы делать слишком рано. Как правило, при перенесенном инсульте существует два кризиса: через пять дней и через две недели. Если в эти сроки он останется жив, то появится реальный шанс на восстановление. Пока же у него отнялась вся правая часть туловища, как и правая рука и правая нога, окончательно разрушены речевые функции, которые и без того были повреждены, и серьезно пострадала нервная система.

— Он понимает, что с ним? — спросила Герда.

— Сложно сказать, — доктор Моррис почесал подбородок. — Но ваша поддержка ему не помешает. Подождите еще немного — его разместят в реанимационной палате, и мы пустим вас к нему.

— Хорошо, — кивнула женщина.

Все было точно в тумане.