— Что, вот так сразу, без всякой подготовки?

— Могу сначала дать бокал коньяка, — хмыкнул Бродяга.

— Нет, спасибо, — Кристен поморщилась. Эта процедура и вправду пугала ее, но они с Карри так давно пообещали друг другу сделать эти парные татуировки, что она не могла отказаться.

Когда она улеглась на кушетку и обнажила живот, Карри сел рядом, чтобы держать ее за руку и время от времени шептать на ухо пошлости вроде:

— Если будет слишком больно — закрой глаза и представь, как я медленно, очень медленно засовываю в тебя один палец… второй… третий… ощути это… ну как, все еще очень больно?

Неудивительно, что когда сеанс был закончен, а обе татуировки набиты, Карри затащил Кристен в туалет салона и трахнул прямо там, держа ее на весу над раковиной, и Кристен ни единым словом не высказала сопротивления.

— Я думаю, ты должен кое-что узнать.

— Что такое?

— Карри собирается сместить Лиама и вернуть себе клуб.

Гас во все глаза уставился на Пенни:

— Что, мать вашу? Кто тебе это сказал?

— Ребята, которые поддерживают Карри.

— И сколько их, этих ребят?

— Да какая разница? — раздраженно отозвался Пенни. — Просто ты — правая рука Лиама и вице-президент клуба, но ты хороший человек, и мне кажется, ты не заслуживаешь быть выброшенным на помойку вместе с Лиамом, когда начнется вся эта заварушка…

— Этого следовало ожидать, — Гас поджал губы. — Лиам слетает с катушек, как и его отец… Больно смотреть.

— Учти: я уже на стороне Карри. Хочешь сдать Карри — сдай сначала меня, — твердо заявил ему Пенни.

— Это сложно, — Гас покачал головой.

— Что? — не понял Пенни.

— Решиться. Я не знаю, должен я поддержать Карри или Лиама в этой борьбе. В конце концов, Карри я ничем не обязан, а вот Лиам поднял меня до уровня вице-президента, он доверяет мне, как я могу так просто предать его?

Пенни покачал головой:

— Таймер уже запущен, все случится через несколько дней. Расскажешь ты Лиаму или нет — это практически ничего не изменит, разве что могут пострадать ни в чем не виноватые люди. Но я надеюсь, ты примешь правильное решение.

Лиам пришел на смену Герде и теперь стоял в реанимационной палате перед кроватью своего отца и смотрел на его безжизненное тело. Врачи сказали, что состояние Брэдли стабильное, но очень тяжелое. Главное, чтобы он пережил первые пять дней — а пока счет шел не на часы, а на минуты. Отец мог скончаться в любой момент.

Лиам не был таким же бесчувственным, как его отец. На нем, как ни крути, сказались не только отцовские гены, но и материнские, а еще — детство, проведенное в компании Карри и Лэсси, совершенно других по характеру. Да, он вырос озлобленным мальчишкой, завистливым и ревнивым, обиженным на весь мир, а особенно — на старшего брата, и он нередко желал зла людям, которые были его семьей, но сейчас, стоя перед умирающим — интуитивно Лиам чувствовал, что это действительно так, — отцом, он был в полной растерянности. Он был разбит, он был не готов к этому прямо сейчас. Ему еще нужно было время.

Через полчаса он вышел на улицу и прислонился к стене за углом больницы, чтобы выкурить пару сигарет и успокоить расшалившиеся нервы, прежде чем возвращаться в клуб. Перед парнями он должен был предстать спокойным и невозмутимым, как и всегда, а пока пальцы дрожали, как у отца в начале его болезни.

Лиам был настолько растерян, что даже не заметил, как поодаль стоят два мотоцикла, и два парня в надвинутых на лицо масках наблюдают за ним, как охотники за своей будущей добычей.

19 глава

Лиам растоптал носком кроссовка третий окурок и только тогда сел на мотоцикл, но завести двигатель не успел: раздался телефонный звонок. Чертыхаясь и ворча себе под нос, Лиам нехотя выудил мобильный телефон из внутреннего кармана косухи:

— Уже к отцу в больницу спокойно съездить нельзя?! — прорычал он в трубку, даже не глядя, кто именно звонит.

На том конце провода раздался голос Паука:

— У нас внеплановое собрание через полчаса.

— Какое еще собрание, черт побери?! — рявкнул Лиам. — Я не назначал никаких собраний!

— Мы назначили, — спокойно отозвался Паук.

— Кто это — мы?!

— Мы — члены клуба «Ночные демоны».

Лиам снова выругался: что там замышляют эти идиоты?! Им что, без того проблем мало?!

— И какова повестка? — спросил он нехотя.

— Тебе лучше приехать.

— Твою мать! — распсиховавшись, Лиам чуть было не разбил телефон об асфальт, но вовремя остановился, убрав его обратно в карман, и вместо этого несколько раз ударил в стену кулаком. — Черт! Черт! Черт!

Лиам, конечно, и предположить не мог, что за проблема или вопрос могли заставить членов его клуба собраться без его ведома и согласия, но на сердце у него сразу стало неспокойно. Немного отдышавшись, он набрал номер телефона Гаса. Тот взял трубку как будто бы нехотя, только после пятого гудка:

— Слушаю.

— Какого черта происходит в моем клубе?! Почему мне звонят и сообщают о каком-то собрании?! Я не назначал собраний! Я хотел просто побыть один! Это что, запрещено теперь?! Нельзя перенести эту самодеятельность на другое время?! — он сразу обрушил весь гнев на своего вице-президента, но тот оказался так же спокоен, как и Паук:

— Я и сам не знаю точно, что тут происходит, — его голос прозвучал неуверенно. — Тебе лучше приехать, — Гас помолчал и добавил более твердо: — Просто приезжай. Сейчас.

Лиам выругался еще раз, но сердце у него колотилось как бешеное: что-то случилось. И — он жопой чувствовал, — это было что-то нехорошее.

Нервы, которые он с таким трудом восстанавливал, медленно выкуривая одну за другой три сигареты, снова вытянулись подобно гитарным струнам, пальцы задрожали, и он покрепче вцепился в руль мотоцикла, ударяя ногой по педали и заводя двигатель. Мотоцикл взревел, завибрировал