Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Назар! Где ты? – голос Вари разрубает мой череп пополам. Не могу сдержать рычание. Она совсем близко. Слышу её лёгкие шаги на лестнице. Чую тонкий аромат.
– Иду, милая, – Назар отбрасывает журнал и выбегает из лаборатории.
– А что у нас здесь? – Варя охает, явно угодив в объятья моего старшего брата.
– Здесь лаборатория Богдана, – у Назара даже голос меняется, когда он говорит с Варей.
– Пусти, я хочу поздороваться!
– А я хочу тебя съесть!
Воображение рисует мне, как Назар сейчас целует Варю, скользит рукой по её груди. Сладкая, вкусная девочка… Твою ж мать! Вцепляюсь в металлическую столешницу, оставляя вмятины. С трудом подавляю очередной рык. Голоса стихают. Запираю лабораторию на ключ и иду в душевую на первом этаже. Лекарство подействовало, но не знаю, что лучше: быть больным от вискаря или от этой горячей штучки по имени Варя.
После ледяного душа полирую зубы щёткой до блеска, изучаю в отражении зеркала свои клыки. Крепкие, острые. По привычке трясу головой, стряхивая капельки воды с коротко стриженных волос, и боль тут же напоминает о прошлой ночи. Тошнота подкатывает с новой силой. Падаю на колени перед унитазом и «вызываю Ихтиандра». Завтрак в кругу семьи отменяется. Чищу зубы по новой и иду в спальню. Открыв окно, забираюсь в постель. Мой любимый цвет – зелёный, поэтому комната напоминает малахитовую шкатулку с чёрной массивной мебелью.
– Тук-тук-тук, – ещё три удара по черепу от милой девочки Вари.
– Да, – хриплю, натягивая одеяло повыше.
В комнату входит Варя в кровавого цвета махровом халате с капюшоном. Красная шапочка, блин. Наш художник, похоже, переиграл с палитрой алых оттенков в первую ночь пребывания куколки в волчьем логове. Он купил ей что-нибудь другого цвета?
– Назар сказал, ты заболел? Пришла тебя навестить, – Варя с подносом переминается с ноги на ногу на пороге.
– То есть это он тебя послал? – усаживаюсь поудобнее в подушках.
– Нет, он сказал, что тебя лучше не беспокоить… Но ведь ты мой друг. Ты вчера меня лечил. Сегодня я тебя буду.
– Поднос-то давай! Так и будешь в дверях стоять?
– Алан передал тебе пирожки с квашенной капустой и заварил целебный чай, – Варя не знает, как до меня добраться на моём траходроме два на два метра.
– Забирайся, – хлопаю ладонью рядом с собой и автоматически включаю с пульта телевизор. – А то тоскливо одному лежать.
Варя неуверенно ставит Круглое, розовое колено на кровать. Выхватываю у неё поднос, чтобы срочно прикрыть стояк. Дышу поверхностно.
– Забирайся, забирайся! – Боюсь, что улыбаюсь слишком плотоядно.
– А почему у тебя такая большая кровать?
«Чтобы лучше трахнуть тебя, моя деточка», – рычу про себя, но вслух отвечаю:
– Я слишком беспокойно сплю, Варя.
– Ой, прости! Наверное, вопрос бестактный.
– Почему одна чашка? – усиленно напяливаю на лицо маску безмятежности. – Возьми на тумбочке стакан для меня. Вместе почаёвничаем.
– Алан сказал, там лечебный чай, – склоняет Варя голову набок. – Ты уверен, что мы одинаково больны.
– Нет, конечно. – Наливаю себе заваренный крутым кипятком сбор, который и мёртвого на ноги поставит. Варе я бы сейчас дал своей фирменной успокаивающей настойки. Хочу просто уснуть, обняв малышку, как любимую плюшевую игрушку в далёком детстве. Ту самую хаски, что мне сегодня припомнил Назар. – Но завтра я уже буду на ногах и займусь тобой.
– Богдан, – краснеет Варя и присаживается на самый край постели. – Ты вчера делал мне массаж…
– Тебе не понравилось? – поигрываю бицепсами. Похоже, жить буду.
– Нет, просто я не сразу поняла, что произошло со мной. А ночью…
– Мать моя женщина, Варя, ты меня пугаешь, – играю с ней, как кот с мышью, – тебе поплохело ночью?
– Нет, – Варя до кончиков ушей сливается по цвету с халатом. – Нет… не бери в голову. Всё хорошо. Ой, кино классное!
Варя поворачивается к телевизору и снимает с головы капюшон. Рукава халата падают вниз, оголяя фарфоровую кожу рук.
– Садись, посмотрим, – пожимаю плечами, мысленно покрывая поцелуями тонкие запястья. – Я тоже люблю кино.
– Сто лет телевизор не смотрела, – Варя забирается на кровать и с восторгом тычет пальцем в экран: – Сейчас такая хохма будет.
Подвигаюсь к ней. С помощью телевизора я ещё девочек в постель не заманивал.
– Да ты что! – протягиваю ей пирожок с капустой. – Давай похомячим заодно.
– Ну и выражения у тебя, – Варя откусывает и так вкусно жуёт, что и я следую её примеру.
– Как дела у больного? – Назар так и бродит по дому в одних пижамных штанах. Подходит и вытягивается рядом с Варей. – Развлекаешь нашего Айболита?
– И я к вам! – Алан вваливается вообще в одних шортах. Ложится у нас в ногах, и, ухватив Варю за пятку, водит по ней пальцами. – Чем ты мажешь пяточки? Они у тебя нежные, как у котёнка.
Варя смотрит на Назара, он улыбается ей:
– Реально, как у котёнка.
Назар садится и негласно даёт нам добро приручать малышку. Значит мы снова вместе.
Ещё ближе подвигаюсь к Варе, касаясь её плеча. Назар поглаживает розовую коленку, вновь предательски выглядывающую из-под халата. Варя поначалу напрягается, но потом с головой уходит в своё любимое кино. Вообще не соображаю, что происходит в телевизоре. Парни тоже. Мысленно мы ласкаем Варю, с нетерпением мечтая об её скором обороте.
Меня конкретно рубит, и я делаю следующий шаг к сближению.
– Ты не против, если я так лягу?
Отставляю поднос в сторону, сползаю с подушек и кладу голову Варе на ноги, ощущая под собой её мягкие бёдра. Как мне нравится, что она не изматывает себя диетами. Такая уютная, нежная девочка.
– Уже лёг, – она гладит меня по волосам. Прикосновения её ласковых рук, убаюкивают лучше колыбельной.
– Лапуль, закидывай на меня ноги, – Алан поворачивается лицом к телевизору, забираясь к Варе под коленки. – Погрею ещё твои пятки.
Нормально мы девочку обложили. Назар помалкивает, а Варе некуда деваться. Сейчас ни я, ни Алан не видим, чем заняты влюблённые голубки. Но по возне и так понятно.
– Назар, что ты делаешь? – еле слышно шепчет Варя.
– Ласкаю твои грудки, пока никто не видит, – тихо отвечает Назар. – Поцелуй меня.
– Нет. Не надо.
– Сиди тихо, милая.
Хочу превратиться в ладони старшего брата. Ласкать нежные ареолы Вариных розовых сосков. Ощущать жар и дрожь её невинного тела. Сладкое причмокивание над головой сводит с ума. Хорошо, что лежу под одеялом. Мне хочется приобщиться к ласкам, но я упорно продолжаю делать вид, что сплю. Алан тоже не подаёт признаков
