Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остатки вискаря в крови делают своё дело. Реальность превращается в жаркие фантазии. Мне видится, что я, рискуя всё испортить, кладу руку Варе на колено. Но она не возражает, увлечённая поцелуями с Назаром. Скольжу рукой между её бёдер и утыкаюсь пальцами в бархатное лоно. Там уже потоп и нужно что-то с этим делать…
– Назар, а мы поедем в город? – голос Вари вырывает меня из сна.
Моя рука и правда просунута между Вариных бёдер. Пусть и не так глубоко, как снилось. Открываю глаза, по экрану бегут титры.
– Да, милая, – голос старшего брата, похож на журчание лесного ручья. – Надо заняться твоими документами. Больше всего меня интересует твой паспорт.
– Хочешь отобрать его, пока не посажу крокусы и не построю инкубатор для страусов? – смеётся Варя и снова это сладкое чмоканье над головой.
– Хочу отобрать его у тебя насовсем. – Рука Назара случайно касается моего затылка. Ого, пока я спал он Вареньку уже во всех местах огладил. – Нравится, когда я делаю так?
Тихий Варин стон, и мой член сводит немыслимой болью.
– Да… Не надо, не могу больше сдерживаться.
– А ты не сдерживайся, – братец мой не волк, а змей-искуситель.
– Разбудим ребят… – Варя убирает от себя руку Назара. – А зачем тебе мой паспорт насовсем?
– А ты не понимаешь?
– Скорее хочу услышать.
– Быстро только кошки родятся, – смеётся Назар.
Глава 16
Милана
– Пошла отсюда, стервь! – голос отца срывается на рык, и из его кабинета выбегает в слезах моя младшая сестра.
Сюда без страха вхожу только я – правая рука отца.
– Наконец-то! Где была? – отец обнимает меня и ведёт носом. – Охотилась?
Выбираюсь из его объятий, подхожу к камину и протягиваю ладони к огню. Второй день знобит. Холод пробирает до костей даже в жарко натопленной комнате. Это началось после ухода Назара. Хотелось верить, что ошибаюсь, но молва в наших краях разносится быстро. Он бросил меня ради дочери Велеса.
– Да, утолила голод и размялась немного. Зачем звал?
Кабинет отца напоминает пещеру. Выложенные искусственным серым камнем стены, стеклянные стол и шкафы в металлическом профиле выглядят мрачно.
– Я видел вчера Назара в городе, – отец садится на угловой диван, обитый серой кожей, и хлопает ладонью по нему. – Вы с ним повздорили?
Сажусь рядом и смотрю перед собой невидящим взглядом. Как я могу с Назаром повздорить, если мне при нём даже дышать проблема. А без Назара вообще всё тлен. От одного воспоминания о старшем Вольшанском внизу живота скручивается тугой узел. В моей жизни были другие мужчины. В восемнадцать, после первого оборота, меня накрыл гормональный шторм. Не хотелось идти замуж по принуждению. Пока отец торговался с Черноголовым за мою девственность, я подставилась под заезжих парней, прикативших из Новосибирска отдохнуть на турбазу. Это был мой протест. Конечно, парень пришёл на свидание один. Но он крепко напоил меня и оторвался по полной с друзьями. Нашу свадьбу с Черноголовым назначили на апрель. За месяц до торжества отец отвёз меня к знахарке на аборт и гименопластику3.
На свадьбу ехала не юная, пышущая здоровьем волчица, а озлобившаяся на весь мир поруганная волколачка. Но солнце снова засияло для меня, когда на свадьбе я познакомилась с братьями Вольшанскими. Назару тогда было двадцать семь. Сорокалетний жених казался мне стариком. Я не сводила глаз с молодого красавца. Богдан тогда заканчивал медицинский и бывал в городе наездами. Слышала о Вольшанских от отца. Просила просватать меня за одного из них. Но отец вздыхал и качал головой. На свадьбе не решилась подойти к старшему из братьев, тем более что лицо среднего показалось мне знакомым.
– Милана, – представляюсь Богдану, улучив момент, когда Черноголовый с братьями и моим отцом выходят из дома. В этом мрачном особняке мне предстоит остаться навсегда. – Мне кажется, я вас где-то видела.
– Я ученик Озары, – в зелёных глазах Богдана усмешка. Он откусывает кусок яблока и подмигивает мне.
При имени знахарки, залатавшей мою девичью честь, вздрагиваю, как от пощёчины. Кровь приливает к щекам. В голове проносятся обрывки разговора отца с ней: «От дитя я её избавлю, но сшить аккуратно попрошу доверенного человека. Тут особое умение нужно». К нам подходит Назар, и сердце замедляет ход. Моя внутренняя волчица припадает перед ним на передние лапы. Переворачивается на спину. Впервые в жизни в трусах мокро от одного лишь взгляда мужчины. Вот он – настоящий альфа. Мышцы моего тела наливаются, грудь вздымается под лёгким шёлком туники, не обернуться бы при гостях. Здесь собрались не только волколаки.
– С удачным браком, красавица! – Назар скользит взглядом по моей фигуре и толкает плечом брата: – Я договорился. Едем?
Быть может, совпадение? И Богдан не в курсе моей тайны? Сейчас Назар уйдёт, и я больше его не увижу. Не хочу Черноголового, ненавижу его.
– Назар, нет! – срывается с моих губ.
– Что «нет»? – Назар приподнимает брови. Он красив, как принц из сказки. Чёрные волосы по плечи обрамляют его холёное лицо, прямой нос, широкие скулы, прорисованные губы – не парень, а находка для иллюстратора детских книг… И для отчаявшейся невесты.
– Мне нужно… Мне нужно с вами поговорить.
Назар оглядывается по сторонам и цепляет большими пальцами ремень своих брюк:
– Говорите, барышня, я превратился в слух.
– Не здесь… – Решение принято и отступать не хочу. Единственная комната, знакомая мне в этом доме та, где я переодевалась. – Пойдёмте со мной.
Назар улыбается одним уголком своих красивых губ и выходит за мной в коридор.
– У меня мало времени, – выдыхает Назар мне в спину.
Меня душат слёзы обиды. Только бы не разрыдаться. Лучше пусть молчит, а я сама додумаю сказку. Поворачиваю ручку в комнату и пропускаю Назара вперёд. К счастью, дверь можно закрыть на защёлку.
Назар рассматривает акварельную мазню над изголовьем кровати.
– Я не хотел бы ссориться ни с твоим отцом, ни с Черноголовым…
– Посмотри на меня, – перебиваю его, скинув с себя белоснежную свадебную тунику.
Назар закатывает глаза и решительно направляется к двери.
Хватаю с прикроватного стеклянного стола нож для фруктов и подношу к своему горлу.
– Если ты уйдёшь – я умру.
Назар замирает. Я подхожу к нему, и дрожащими пальцами расстёгиваю пуговицы на его рубашке.
– То,