Тебе ль земного счастья ждать?

Иди, ищи свою звезду,

А я останусь в Эриду".

Наварх

В десять утра на следующий день Джерсен вернулся на брандвахту. Все изменилось. Солнце было желтым и ласковым. Небо сияло чистой голубизной, и даже разбросанные по нему легкие облачка не обещали плохой погоды. Наварх загорал на верхней палубе.

Джерсен остановился около трапа:

– Эй! Я могу подняться на борт?

Наварх медленно повернул голову и уставился на гостя запавшими желтыми глазами больного цыпленка. Потом служитель муз перевел мутный взор на цепочку барж, которые покачивались на воде, и процедил:

– Я не испытываю симпатии к личностям со слабой печенкой, которые держат паруса лишь по ветру.

Джерсен решил истолковать это замечание как завуалированное приглашение.

– Я сразу же возвратился. Что произошло?

Наварх нервно отмахнулся:

– Мы блуждали. Поиски, испытания…

– Какие поиски? Какие испытания?

– …Вели нас по извилистому маршруту. Вначале – под солнцем. Дорога была широкая и белая, но вскоре она сузилась. А в конце нас поджидала трагедия. Сотни разных оттенков, возможно, закат тому причиной. Если бы вернуть молодость… я бы изменил свою судьбу. Меня сдуло ветром, как щепотку пепла. И с вами произошло то же самое. Вы потерпели неудачу, не воспользовались случаем, а шанс дается лишь однажды.

Джерсен отмел эти комментарии как не относящиеся к делу:

– Вы прошлой ночью говорили с Виолем Фалюшем?

Наварх поднял худую руку и помотал кистью:

– Шум, неразбериха! Гневные лица, горящие глаза, буря страстей. У меня гудело в ушах, пока я сидел там.

– А как насчет девушки?

– Полностью согласен с вами. Великолепна!

– Где она? Кто она?

Наварх молчал, поглощенный созерцанием черно-белой чайки, которая села на воду, и явно не собирался осмысленно отвечать на вопросы.

Джерсен терпеливо продолжал:

– Что насчет Виоля Фалюша? Откуда вы знали, что он будет в кафе «Небесная гармония»?

– Ничего не может быть проще. Я сказал ему, что мы там будем.

– Когда вы сообщили это ему?

Наварх брюзгливо поморщился:

– Ваши вопросы утомительны. Могу ли я сверить свои часы? Могу ли я спросить вас о… Могу ли я…

– По-моему, вопрос достаточно прост.

– Мы живем в различных измерениях. Перенесите себя, если желаете. Я – не могу.

Поняв, что поэт в дурном расположении, Джерсен примирительно сказал:

– Ну ладно, по той или иной причине прошлой ночью мы упустили Виоля Фалюша. Как вы полагаете, где искать его?

– Я больше ничего не полагаю… Зачем вам нужен Виоль Фалюш?

– Вы забыли. Я уже объяснял.

– Чтобы увериться… Ну, организовать встречу труда не составит. Мы пригласим его на маленькую вечеринку. Возможно, на банкет.

Тон Наварха или, скорее, вороватый взгляд, которым он сопроводил фразу, заставил Джерсена насторожиться.

– Вы думаете, он придет?

– Конечно, если мы все тщательно распланируем.

– Как вы можете быть уверены? И откуда знаете, что он на Земле?

Наварх наставительно поднял указательный палец:

– Вы когда-нибудь видели, как кошка крадется по траве? Иногда она останавливается, подняв одну лапу, и мяукает. Почему, спрашивается?

Джерсен не улавливал связи, но терпеливо проговорил:

– Эта вечеринка, или банкет, где состоится?

– Да, да! Вечеринка! – оживился Наварх. – Она должна быть очень изысканной и очень дорогой. Миллион севов!

– За один вечер? За один банкет? Кого мы собираемся пригласить на него?

Все население Суматры?

– Нет. Маленький прием на двадцать гостей. Но все приготовления надо делать сейчас и быстро. Я посредник между вами и Виолем Фалюшем. Он простер свою королевскую милость на меня, недостойного. Но я докажу, что в некоторых аспектах стою выше него. Что такое миллион севов? В мечтах я трачу миллионы ежеминутно.

– Ну ладно, – сдался Джерсен. – Вы получите свой миллион. – «Дневная прибыль», – подумал он.

– Мне нужна неделя. За неделю управиться тяжело. Но мы не можем позволить себе промедления.

– Почему?

– Виоль Фалюш вернется во Дворец Любви.

– Откуда вы знаете?

Наварх глядел на воду.

– Отдаете ли вы себе отчет, что, шевельнув пальцем, я беспокою дальнюю звезду? Что любая человеческая мысль влияет на физическую парасферу?

– Так что, источник ваших знаний – это физические пертурбации?

– Он не хуже любого другого. Но вернемся к приему. Нужны особые условия. Искусство требует дисциплины: чем совершеннее искусство, тем жестче дисциплина. Стало быть, мы должны предпринять некоторые шаги.

– Например?

– Во-первых, деньги. Принесите мне миллион севов немедленно!

– Да, разумеется! В мешке?

Наварх безразлично отмахнулся.

– Во-вторых, устраивать все буду я. Вы не вмешивайтесь.

– Это все?

– В-третьих, вы должны вести себя прилично. Иначе не будете приглашены.

– Я постараюсь не пропустить вечеринку, – ухмыльнулся Джерсен. – Но тоже ставлю условия. Во-первых, Виоль Фалюш должен присутствовать.

– За это не волнуйтесь. Его просто невозможно будет удержать.

– Во-вторых, вы должны будете опознать его.

– Не будет нужды. Он сам выдаст себя.

– В-третьих, я хочу знать, как вы планируете пригласить его?

– Позвоню по телефону, как остальным гостям.

– Какой у него телефон?

– Его можно найти по телефону СОРА-6152.

Джерсен кивнул:

– Очень хорошо. Я принесу вам деньги немедленно.

* * *

Джерсен вернулся в отель «Рембрандт», где без всякого удовольствия, почти машинально съел завтрак. Насколько безумен Наварх? Его припадки лунатизма сочетаются с редкой практичностью, и то и другое идет ему на пользу. Телефонный номер СОРА-6152, однако, сумасшедший поэт выдал с подозрительной легкостью. Джерсен больше не мог противиться любопытству.

Он отправился в ближайшую кабину, набрал цифры, дотронулся до кнопки. В трубке прозвучало:

– Кто это? – Джерсен нахмурился: подозрительно знакомый голос. Наварх?