— Нет. Они знают, что её увёз Мышкин.

— А Демьян?

— Думает точно так же. Вот только Кондрат поймёт.

— Ну, для него, что Демьян, что мы — разницы не должно быть. А кто мог убить Железного?

Прораб в полном недоумении пожал плечами.

— Там наверху, возможно, в сейфе произошло нечто любопытное.

— И что ты предполагаешь?

— Там было несколько человек. И Железный, после того, как валюта была спущена вниз, оказался лишним.

— Создаётся впечатление, что когда Игорь укладывал в чемоданы кафель, мимо него протопал целый взвод грабителей.

Ему было тяжело от мысли, что те, кто воспользовался его планом, сейчас смеялись над ним. До Карла, словно издалека долетел голос Прораба:

— Железного должны были убить внизу. И даже вдали от банка.

— Почему? — спросил Карл.

— А чтобы не навести на след. Они уходят. Игорь закрывает окно. И остаётся единственным виновником ограбления.

Карл и Прораб скользили взглядами по тому месту на чертежах, где был двор по другую сторону здания.

В него вёл один ход. Из офисов.

Был когда — то и второй.

Он был замурован. А высокая стена, окружавшая огромный двор, с воротами выходившими на соседнюю улицу, была увеличена. Поверху её была протянута по приказу Демьяна колючая проволока. Ворота были убраны, а пустой проём был заложен кирпичной кладкой.

Во дворе были уничтожены все строения или почти все. Карл и Прораб не знали точно, как выглядел двор, так как во время планирования операции на него никто не обратил внимания.

И сейчас Прораб вглядывался в то место чертежа, где он был помечен тонкой сплошной линией., безуспешно старался вспомнить, что в нём было ещё, кроме вероятных колодцев.

Прораб морщился от досады, что за полгода не удосужился хотя бы раз внимательно осмотреть его из окна офиса. Но там был Железный. И между ними было нормальное разделение труда.

Прорабу нужно было расспросить Железного о том, что находилось во дворе.

А Демьян в нарушении правил противопожарной безопасности превратил его в плотный щит перед своим банком. И приказал закрыть на замок двери, которые выходили во двор.

В сущности, на сто процентов банк был неприступен со стороны двора, как и с центрального входа. А, значит, и нечего было тратить на него время.

Прораб с досадой понимал, что он не учёл маленький момент, разрабатывая план ограбления. Это то, что надёжный щит банка в одно мгновенье станет картонным, едва сигнализация будет отключена.

А охранники её отключили после ложного сигнала.

И Прораб заранее знал, что так и будет. А вот не мог домыслить, что банк становился очень уязвимым, что в его дворе кто — то будет ждать начала операции, придуманный Прорабом, чтобы начать свою.

Однако уйти со двора через высокую стену с чемоданами можно было только теоретически. Они тяжёлые. Но та группа тоже вела свою разработку. И, возможно, придумала, как в короткое время перебросить валюту через сьену.

— Нет, — сказал Прораб. — Чемоданы остались во вдоре. У них сорвался план.

— У кого у них?

— У полковника и Изотопа.

— А в чём его срыв? — Я уже говорил, что они не смогли уйти тихо. Их главная цель была вытащить валюту из банка и спрятать во дворе. А в субботу и воскресенье или в другие дни забрать её по частям.

— Тогда это окно осталось открытым. И валюту найдут охранники.

— Нет. Игоря с чемоданами видели на улице. Так что у нас есть время, чтобы договориться с той группой.

— С полковником?

— Я не думаю, что он у них главарь. Скорей всего Изотоп или Рэм.

— Их ещё найти надо, — проворчал Карл, глядя на чертежи.

— Я позвоню Дятлу.

— И что ты ему скажешь?

— Чтобы подьехал сюда.

— Он, конечно, откажется, и ты начнёшь его шантажировать.

— Да.

Прораб торопливо утёр рукавом потное лицо и придвинул к себе теелфонный аппарат, продолжая стоять рядом с Карлом.

— Карл, сейчас начнётся очень сложная игра.

— Ты имеешь ввиду разговор с Дятлом?

— Нет. Та группа уверена. что мы ничего не знаем.

— Да, точно так же, как мы не знали, что она стояла над нами.

— Дятел должен будет сказать им, что нам всё известно.

— А ты ему намекни только о прошлом деле.

— С инкассаторами?

— Да.

Карл, ощущая, что он вновь воспрянул духом, так как ничено не потеряно, и он держал ситуацию с валютой в собственных руках, быстро пододвинул к столу два кресла, поставил их рядом друг с другом. Прораб, набирая номер, сел в одно из них.

— Карл, на каих условиях мы будем договариваться с ними?

— Они отдадут всё.

— Вряд ли их устроит.

— Хм, тогда мы выдадим ловкачей захребетников Демьяну и органам.

Прораб, задержав палец перед последней цифрой, в сомнении покачал головой. Он понимал, что с того момента, как он заговорит с Дятлом, начнётся кровавая игра.

Приз очень большой.

И никто не захочет делиться с кем — либо, потому что в такой ситуации никто никому не будет верить.

Дятел со своими корешами сидел в машине на противоположной от банка стороне улицы. И он видел проехавших мимо Карла и Прораба.

"Мобильник" лежал сбоку от него, между сиденьями. И Дятел, услышав сигнал, поглядывая на банк, взял трубку. Потом поискал там же зеркальце. И перед тем. как включить связь, глянул в него на своё отражение.

"Хорош, — с удовольствием подумал он. — Надо бы взять в магазине кремы, а завтра сходить в косметический салон. Да как бы не ошибиться. — Он улыбнулся самому себе от пришедшей в его голову мысли. — А то ведь вместо масажа лица сделают масаж ягодиц. Какой — нибудь тайский".

— Это ты, что ли? — спросил Демьян.

— Я, — ответил Дятел, не желая называть свою кликуху, которая была недостойна его внешности, да и, как он был уверен, не соответствовала его характеру.

— Ты где?

— Напротив твоего банка. Его ограбили.

— Знаю, — Демьян помолчал несколько секунд и добродушно заговорил: — Ты там один?

— Нет, с бригадой.

— Тогда вот что, Красавчик, езжай ко мне. Жду.

— А что он тебя Красавчиком назвал? — спросил сидевший рядом с ним Грач.

— А разве у меня была другая кликуха? — в свою очередь спросил Дятел, поворачиваясь к Грачу корпусом и изображая на лице удивление.

Рыжий зло ощерился.

То, что сейчас происходило в машине, вовсе не было пустяком. Ни для Рыжего, ни для Фиксатого, ни для Грача.

И это хорошо знал Дятел.

Для всей четвёрки на первое место вышли личные отношения. И не потому, что у них в бригаде было,