от Большой синей коалиции[43]. Стороны, примерно равные по силе, активно вели предвыборную борьбу. Опрос общественного мнения показал, что шансы Большой синей коалиции на победу чуть выше, чем у соперника. В стремлении перетянуть одеяло на себя Чэнь Шуйбянь впал в крайности: Большая зеленая коалиция организовала массовый митинг невиданного доселе масштаба в память годовщины Инцидента 228[44], а сам кандидат заявил о намерении приурочить к выборам «референдум»[45]. Сторонники независимости Тайваня бесновались, весь регион потрясли внутренние беспорядки.

Надо сказать, что перед самыми выборами Тайвань отправил своих представителей в несколько крупных государств. Это случилось внезапно – Тайвань объявил о своем решении только в конце февраля.

Чтобы показать реальное значение «референдума», запланированного тайваньскими властями для продвижения идей независимости, и обозначить тяжелейшие последствия, к которым могла привести напряженная обстановка на острове, я в качестве специального посланника правительства КНР совершил несколько визитов: в Германию, Францию, Японию, Россию, а самое главное – в США, рассказав правительству каждой страны о китайской политике в отношении Тайваня. Мы рассчитывали на поддержку этих пяти стран, которая позволит создать на международной арене определенный фон и поможет задавить движение за независимость.

Я начал поездку с США 5 марта 2004 года и вернулся в Китай только 18-го, после визита в Россию. За тринадцать дней пришлось проделать путь длиной в 26000 километров. В общей сложности за всю поездку состоялось двадцать девять встреч и переговоров с участием правительственных чиновников, членов парламентов, видных политиков прошлых лет и известных ученых. Правительства всех пяти стран выступили против так называемого тайваньского «всенародного голосования» и принялись в различных формах выражать несогласие с «независимостью Тайваня». Вслед за крупными державами прочие страны мира тоже так или иначе заявили о своем несогласии. Общественное мнение на международной арене сложилось в нашу пользу, противодействуя сепаратистским идеям Чэнь Шуйбяня о независимости.

Накануне отъезда я в одиночестве сидел в своем мидовском кабинете и размышлял: вот поеду я, но что говорить? Уж не знаю, как долго мы терзаем этот тайваньский вопрос. Все, наверное, уже сыты им по горло. Кроме того, я всегда следил за развитием событий как простой обыватель и нельзя сказать, что посвятил достаточно времени изучению проблемы. Мне присвоили звание специального посланника, но что уж такого особенного я могу сказать людям? Так с чего же начать встречу? О чем говорить? Я мерил шагами пустую комнату и все спрашивал себя: «Как ведет себя специальный посланник? Какова его “особая” миссия? А если ее нет, зачем вообще ехать?»

Коллеги подготовили для меня тезисы: это было уже что-то, но проблемы все же не решало. Нам следовало составить программу диалога с каждой отдельной страной, опираясь на ее индивидуальные особенности, но при этом сделать особый упор на Америку. Я думал, что мир не стоит месте, и необходимо постоянно выдвигать новые вопросы по мере развития ситуации. Пока у нас имелась лишь пара шаблонных фраз на общие темы. Для более конкретной беседы требовались хотя бы два-три упоминания актуальной проблематики или мимолетная отсылка к новому сознанию – диалог тут же принял бы совершенно иной оборот. Перед каждой встречей я лично составлял план разговора, прописывал все моменты, которые собирался проговорить. Так, для встречи с госсекретарем США Колином Пауэллом я сперва наметил четыре или пять основных идей, а затем сократил их количество до трех: тематика беседы наметилась более четко.

Не будем расплачиваться за грехи Чэнь Шуйбяня

В воскресенье 7 марта, долетев до Нью-Йорка, мы немного отдохнули, а затем сели на поезд до Вашингтона. Когда состав прибыл в пункт назначения, уже стемнело. Улицы столицы США были залиты искусственным светом. Мы не стали давать себе передышку и с головой погрузились в подготовку. По моей просьбе на утро следующего дня посольство согласовало встречу с крупными политическими деятелями прошлых лет и конгрессменами. Эти люди хорошо представляли себе политику Штатов в отношении Китая и, кроме того, придерживались взглядов, популярных среди широких слоев населения. Таким образом, мы не просто делали свою работу, но и прощупывали настроение американской стороны, так сказать, «разогревались».

Тем утром я завтракал с бывшим советником президента США по национальной безопасности Сэмюелом Бергером и бывшим помощником торгового представителя США Джеффри Бейдером. Мы говорили о Тайване, а точнее, я слушал, что говорят они. Бергер призывал нас продолжить давление на Чэнь Шуйбяня, чтобы не дать ему сумасбродствовать следующие четыре года после выборов. Также он советовал обратиться к первым лицам США с настойчивой просьбой: недвусмысленно дать понять Чэнь Шуйбяню, что если он продолжит в том же духе, то пусть сам и отвечает за свои действия, США не будут расхлебывать последствия его политики.

Я спросил: «В настоящий момент у Чэнь Шуйбяня уже готов график тайваньского “освобождения”, он решительно настроен бороться за независимость. Мы считаем, что для США настало время ясно выразить свою позицию и тем самым остановить поползновения на Тайване. А как вы считаете, Америка может это сделать?»

Бергер ответил, что Америка все еще на кое-что способна. К сожалению, не все так однозначно в администрации президента Буша. В декабре 2003 года во время визита премьер-министра Китая Вэнь Цзябао в США Джордж Буш высказался по тайваньскому вопросу в более категоричных – по сравнению со своими предшественниками – формулировках[46]. Они и сами не ожидали услышать от него такие слова.

Я снова задал вопрос: «Но почему же это не испугало Чэнь Шуйбяня?»

Бывший советник ответил, что одной из причин является отсутствие единства в «сигналах», подаваемых Тайваню американскими чиновниками. Позиция, которую президент Буш высказал в прошлом декабре, не является какой-то временной мерой – это результат вдумчивой работы высших руководителей страны, подтверждающий, что президент осознал, какую опасность несет обстановка в Тайваньском проливе. Джордж Буш не любит говорить на языке дипломатии. Он высказался столь недвусмысленно с целью удержать Чэнь Шуйбяня от погони за независимостью. Тем не менее некоторые представители Белого дома благоволят Тайваню и преследуют свои корыстные цели. Они говорят только то, что другая сторона хочет услышать, чем нивелируют эффект от официальной речи президента.

Бергер объяснил, что тайваньцы переоценивают желание США что-либо для них делать. Если в Тайваньском проливе начнутся военные действия, никто не выйдет победителем, однако это серьезно скажется как на отношениях между Китаем и Америкой, так и между двумя берегами. Тайвань имеет немало сторонников в рядах Конгресса. Но с началом войны сложно будет предсказать, какие шаги предпримет действующий президент Соединенных Штатов. Ясно только