— Я знаю о твоем прошлом, — мягко произнес он.

Она вновь посмотрела на него, в глазах ее была тревога.

— Твой отец обещал мне, что не расскажет ни единой душе.

— Насколько я знаю, он никогда и не рассказывал. Я смотрел твои старые истории болезни, когда ты была больна, ведь ты сама просила меня позаботиться о тебе, и мне нужно было знать твое медицинское прошлое.

— То есть ты знаешь…

— О твоем муже и ребенке и о несчастном случае. Да. Мне очень жаль.

— Я… я не люблю думать или говорить об этом, — сказала Сэл, аккуратно переложив свои очки. — Это все случилось очень давно. Твой отец предложил мне убежище. Я никогда не оглядывалась назад. И не одобряю твои попытки заставить меня думать о вещах, о которых лучше всего забыть.

Что это значит? Когда он попытался что-то еще спросить, в комнату вошла Роксанна. Ее щеки еще больше порозовели, а в темных глазах было веселье.

Сэл тут же вскочила, воспользовавшись тем, что их прервали, пробормотала насчет помощи на кухне и вышла. Роксанна посмотрела на женщину удивленно, затем взглянула на Джека, и он на мгновение забыл о странном поведении Сэл.

Джек подумал, что Роксанна была одной из таких женщин, которые выглядят по-разному каждый раз, когда на них смотришь. Он не представлял, как ей это удается, но она менялась даже на протяжении одного разговора. Она действительно была предназначена для телевидения.

— Ужин готов, — объявила она с поклоном. А затем прошептала, когда он проходил мимо: — Что случилось с Сэл?

— Ничего, — ответил он.

— Ты ее не обижал?

— Очень смешно.

— Просто спросила. И кстати, твои тетушки говорят, что никогда ничего не слышали о Долли Аамес.

— Долли Аамес, — сказал он, вздохнув. — Мне начинает надоедать эта женщина.

Джордж, водитель тетушек, настоял, чтобы поесть на кухне. Грейс все еще лежала в постели, поэтому Карл взял ужин и присоединился к ней. В результате количество людей за столом значительно сократилось. С Джека не сводили взгляд его тетушки, очаровательная Роксанна и его трехлетняя дочурка. Все внимательно смотрели на него, когда он взял первый кусок мяса. Сэл, казалось, чувствовала себя здесь лишней.

— Вкусно, — произнес он.

Роксанна засияла.

— Цыпленок в кисло-сладком соусе, — сказала она. — Вероника говорит, что это рецепт твоей матери.

— Правда? Я его не помню.

— Твоя мать прекрасно готовила, — произнесла тетушка Сэдди.

— Помнишь ее пюре с чесноком? — добавила тетя Вероника. — Имейте в виду, что это было лет за сорок до того, как все стали класть чеснок во все блюда.

— Мне нравился ее шоколадный торт, — сказал Джек. — Она готовила его каждый год на Рождество, а иногда мы брали его с собой на пикник, когда выезжали на лошадях.

— Я помню тот торт, — сказала Сэдди. — Божественно.

— И моя бабушка всегда делала такой шоколадный торт, что пальчики оближешь, — произнесла Роксанна. — Она клала вишни между слоями.

— Твоя бабушка умерла? — мягко спросила тетушка Вероника.

— Нет. Только в последнее время она серьезно болеет, и мы все очень беспокоимся за нее, но моя бабушка сильная женщина.

Тетушка Сэдди вставила:

— Вероника, а почему бы нам не испечь один из тортов матери Джека для Роксанны?

— О, я… — Роксанна не знала, что сказать.

— Ну, тети… — попытался возразить Джек.

А Джинни закричала:

— Пикник! Да! На лошадях? Ну, пожалуйста. Папочка!

— Какая замечательная мысль, — сказала тетя Вероника. — Джек, почему бы и нет? Роксанна здесь в отпуске, а трудится будь здоров. Это несправедливо.

Тетушка Сэдди добавила:

— Ты и сам много работаешь. Когда ты в последний раз веселился?

— На прошлой неделе была вечеринка в честь дня рождения Джинни.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты слишком серьезен. Не так ли, Сэл?

Сэл посмотрела поверх тарелки и пробормотала:

— Я не знаю.

— А я знаю, — заявила тетя Вероника. — Джек, ты отвезешь Роксанну и Джинни на Сэнди-Батт. Сэдди и я приготовим все для пикника. Хорошо, Сэдди?

— Отлично, — отозвалась та. — Как насчет субботы?

— Что ты скажешь, Джек?

Джинни схватила его за руки и умоляюще смотрела на него своими голубыми глазенками.

— Вы все забываете одну вещь: я не умею ездить верхом, — сказала Роксанна.

Молчание, вызванное этим замечанием, было нарушено тетушкой Вероникой.

— О, это не беда. Джек научит тебя. Это будет легкая прогулка. У тебя же есть парочка послушных лошадей, Джек?

— У меня есть, но, если Роксанна чувствует себя неуверенно, стоит ли…

— Я бы хотела научиться, — вставила она, встретив его взгляд. — Если только ты не против, — добавила она.

Что ему оставалось сказать? Что он не хочет учить ее, потому что это означало прикасаться к ней, разговаривать с ней, смотреть на нее? Каждый мускул его тела желал этого.

— Джек с радостью научит тебя, — сказала Сэдди.

Роксанна улыбнулась, а он, не в состоянии отказать ей, сказал:

— Завтра вечером и начнем.

Роксанна ездила по кругу на рыжей лошади по имени Рохо и одним глазом наблюдала за Джеком и Джинни. Джинни прижалась к забору и следила за ней. Джек стоял рядом с дочкой. По тому, как он смотрел на Роксанну, чувствовалось, что он еле сдерживал смех, видя ее попытки.

Она не могла винить его. Они уже целый час занимались, а у нее дела не продвигались. Ее зад и спина болели, колени обмякли так, что она боялась упасть. Но хуже всего, что ее грудь постоянно колыхалась, несмотря на то, что на ней был бюстгальтер.

— Нравится представление? — спросила она, вновь делая круг перед Джеком.

— Ты делаешь успехи, — улыбаясь, сказал он.

— Лжец. Что мне нужно сделать, чтобы остановить этого зверя?

— То же, что и прежде.

— Я забыла, — проворчала она.

— Натяни на себя поводья и скажи «Тпру».

Она натянула поводья. Лошадь подергала головой, но в конце концов остановилась. Глубоко вздохнув и обрадовавшись, что первый урок закончен, Роксанна стала думать о следующем шаге — спуске на землю. Проблема была в том, что она чувствовала боль во всем теле, ее качало, а земля, казалось, была на милю от нее.

Джек взял поводья в руку, отвел лошадь в конюшню и привязал к столбу.