Не хотелось думать, что может произойти в таком случае.

При этом от Биллингса не исходило никаких подобных флюидов; Биллингс был непроницаем, и это пугало. Они с Биллингсом всегда отлично ладили, помощник был ему вроде дядьки, но теперь, каждый раз встречаясь с этим человеком, он вспоминал про его дочь, и вся доброта и заботливость, которую проявлял Биллингс раньше, теперь казалась нарочитой, фальшивой, и Марк старался держаться от него как можно дальше.

Родители, кажется, поняли, что произошло, почувствовали, что он обладает свежеприобретенной Силой, и их отношение к нему изменилось. Не кардинально, но ощутимо. От него по-прежнему требовалось неукоснительно соблюдать установленные отцом правила, находиться в определенных местах в определенное время и выполнять определенные функции, но появилась сухость, легкая эмоциональная отстраненность, и хотя в их отношении к сестре ничего не изменилось, он чувствовал, что они не будут иметь ничего против, если он покинет отчий дом.

Он начал стараться по возможности не бывать дома, ночевал у друзей, спал, если позволяла погода, на крыльце, но однажды ночью увидел ее, стоящую в дверях первого курятника, залитую лунным светом и делающую манящие жесты, после чего вскочил как ужаленный, ринулся в дом и заперся в своей комнате. В ушах долго звучал ее тот же мягкий, переливчатый смех.

После этого он начал убеждать Кристен уехать с ним, сбежать куда глаза глядят, но она, хотя тоже не испытывала особой радости от жизни в доме, а он к тому же был способен различить глубоко затаенный в ней страх перед дочкой Биллингса, тем не менее ни за что не хотела расставаться с родителями. Он объяснял, что они смогут написать или позвонить, объяснить отцу с матерью, куда и почему они уехали, но она стояла на своем. Это ее дом, и она не желает его покидать.

Он обрабатывал Кристен до конца лета, но все его ухищрения возымели обратный эффект. Она стала более твердой в своем намерении остаться, более погруженной в повседневную жизнь. Понимая, почему он хочет уехать, и несмотря на эгоистическое желание удержать брата, Кристен говорила, что будет всегда любить его и всегда поддержит его выбор, каким бы он ни был.

А потом однажды ночью умственно отсталая появилась в его спальне.

На этот раз она выглядела вполне дебильной, ничего не говорила, но эротизм всех ее движений нельзя было не заметить, и сочетание умственной отсталости с откровенной чувственностью выглядело весьма неприятно.

Ложась спать, он тщательно проверил, заперты ли дверь и окно, и теперь лихододочно огляделся в поисках предателя. Но и дверь, и окно были плотно закрыты.

Девочка хихикнула.

Он схватил одеяло, натянул его до подбородка, прижался спиной к изголовью кровати и, насколько мог, подобрал под себя ноги. От страха он хотел закричать, но сознание, похоже, утратило всю власть над телом, и лишь один сиплый выдох сорвался с пересохших губ.

Девочка повернулась спиной, нагнулась и обхватила себя руками за щиколотки. Рубашка задралась, и он опять увидел ее бледные ягодицы. Она смотрела на него между ног и улыбалась.

В этот момент он окончательно понял, что должен сматываться. С Кристен или без нее, но он должен бежать из этого дома.

После этого он заорал. На крик через несколько секунд примчались и родители, и сестра, он обежал согнувшуюся пополам девочку, чтобы открыть им дверь, но когда они вошли в комнату, никого, разумеется, не обнаружили. Родители категорически настаивали, что ему приснился кошмар и он ведет себя как маленький, а Кристен заявляла, что верит ему, но он воспользовался Силой и понял, что они-то как раз поверили в то, что случилось, а вот Кристен, удивительно добрая душа, - нет.

Он слинял на следующее же утро, сделав вид, что отправляется в город к друзьям и поставив в известность одну Кристен. Уходя, в окне мансарды он заметил - светлым пятном на темном фоне - девочку, машущую ему рукой. Несмотря на расстояние, он был уверен, что она улыбалась.

- Эй, ты в порядке?

Марк открыл глаза и увидел водителя "лендровера", внимательно глядящего на него. Встряхнув головой, он проморгался.

- Да, да.

- Показалось, у тебя приступ или еще что. Ты так дергался, бился в дверь.

- Извини, друг.

- Очень похоже на припадок.

- Да нет, кошмар приснился, - пояснил Марк, украдкой прикрывая рукой возникшую эрекцию. - Просто кошмар приснился.

Кто-то подбросил к ним во двор дохлую кошку, несомненно, один из панков, слоняющихся тут по улицам, и Дэниэл, брезгливо подбирая лопатой окоченевшую тушку, клялся всем на свете, что вышибет мозги тому ублюдку, который это сделал. Скорее всего их дом подвернулся случайно, действие не было направлено против него лично, но не выглядело от этого менее оскорбительным, и он поймал себя на мысли о том, что, владеют они этим домом или нет, все-таки пора убираться отсюда. Соседи постепенно разъезжались, и им следовало бы поторопиться, пока улица не превратилась в настоящие трущобы и еще можно получить за дом приемлемые деньги.

Впрочем, Марго будет против. Это ее родина, на этой улице она выросла, и в ее сознании она оставалась той же самой, как раньше. Она словно глядела на все окружающее сквозь розовые очки, мозг хранил милые картинки, которых уже не было и в помине. Дома по обеим сторонам улицы пришли в полную негодность, зеленые когда-то газоны превратились в площадки высохшей земли, поросшей случайными сорняками, потому что до них не было дела ни хозяевам, ни бесконечной череде каких-то невероятно нечистоплотных арендаторов. Но в глазах Марго они оставались домами ее друзей детства, в которых всего лишь поселились новые жильцы.

Скорчив гримасу и отставив от себя подальше совок лопаты, Дэниэл прошел через двор и вышел в переулок, где стояли мусорные баки, куда он и намеревался выбросить кошку. Мелькнула мысль позвонить в город, вызвать Службу защиты животных, чтобы те позаботились о тушке, но ему хотелось избавиться от этой кошки как можно быстрее и тише. Не хотелось привлекать внимания к этому событию. Не хотелось доставлять удовольствие этим подонкам.

Прежде чем возвращаться домой, он огляделся. К счастью, ничего необычного, никаких странных теней, ничего экстраординарного в переулке он не заметил. Лопату он отнес в гараж, затем вошел в дом. Марго заканчивала готовить апельсиновый сок и покрикивала Тони, что пора вставать, чистить зубы, потому что уже пора. Он слегка шлепнул ее по заду, но она отстранилась и бросила на него беспокойный взгляд.

- Что это ты сегодня так рано? Разве у тебя опять собеседование?

- Нет. - Мелькнула мысль сказать правду, рассказать, что ночью снились кошмары, толком так и не смог заснуть, но это повлекло бы за собой и рассказ о дохлой кошке, подброшенной во двор, а ему не хотелось расстраивать ее перед работой. Поэтому Дэниэл непринужденно сообщил: