- Думаю сегодня заняться уборкой. Хочу начать пораньше.

Она скептически прищурилась.

- Честное слово!

Делать нечего, сам загнал себя в угол. После отъезда Марго и Тони пришлось мыть, скрести, лазить с тряпкой, пылесосить... Закончить удалось далеко после полудня. Середину дня, самое жаркое время, он проспал, и только случайный звонок с телефонной станции разбудил его незадолго перед тем, как настало время ехать в школу за Тони.

Ожидая сына на площадке перед школой, он опять ощутил непреодолимое желание покинуть город. Уроки еще не закончились. Группка хулиганского вида подростков курила в открытую на тротуаре прямо перед административным корпусом. Все были одеты в одинаковые белые майки с короткими рукавами и мешковатые штаны. При них обреталась парочка вульгарного вида девиц, одетых слишком вызывающе для своего возраста.

Прозвенел звонок. Ворота распахнулись. Из всех дверей школьного здания хлынули потоки ребятишек. Двор заполонили детские голоса. Кто-то отделялся от толпы, направляясь к поджидающим родительским машинам. Большая толпа с шумом и криками двинулась в сторону двух школьных автобусов. Отдельные парочки и небольшие группки пошли пешком.

Среди моря одинаково выглядящих школьников он пытался углядеть Тони и наконец заметил его, одиноко бредущего к машине. Один из бритоголовых у административного здания полушутливо швырнул в его строну пустую банку из-под "коки" и завопил: "Эй, мамсик! Опять к мамке под юбку торопишься?!" Дэниэл, памятуя о Тони, сделал вид, что ничего не слышал, и широко улыбнулся, когда сын садился в машину.

- Ну, как дела в школе?

- Отлично, - усмехнулся Тони. Дэниэл рассмеялся, уловив неприкрытый сарказм в его голосе.

- Ну, по крайней мере сегодня пятница.

- Да, - подхватил сын. - По крайней мере хорошо, что пятница.

На обратном пути они молчали. Дэниэл поймал по радио старые записи Джо Джексона, слушал, подпевая про себя знакомые мелодии, вспоминал, когда вышел первый альбом, и только у самого дома сообразил, что с момента отъезда от школы они с сыном больше не обменялись ни словом. Он повернул голову.

- С тобой все в порядке? Тони кивнул.

- Уверен? Тебе ни о чем не хочется рассказать мне?

- Нет. - Тони подхватил свой рюкзачок и выбрался из машины.

Дэниэл проследовал за ним в дом. Марго еще не было, но она вернется примерно через час, и Дэниэл решил заняться обедом. Сегодня у жены целая серия напряженных встреч и переговоров. Она, правда, сказала, что приготовит что-нибудь по-быстрому после возвращения, но Дэниэл подумал, что для нее будет приятным сюрпризом, если он проявит немного заботы и возьмет сегодня обед на себя.

Он заглянул в холодильник, проверил все кастрюльки, выясняя, чем они располагают, полистал поваренную книгу и в итоге решил остановиться на гамбургерах в горшочках из рецептов "Маленькой Джулии". В инструкции говорилось, что приготовить это блюдо можно "легко и быстро", примерно за пятнадцать минут, но он не обольщался на свой счет и полагал, что если управится за час, можно считать, сильно повезло.

Тони плюхнул книжки на кухонный столик, извлек из холодильника банку "Доктора Пеппера" и двинулся в свою комнату.

- Уроки! - крикнул вслед Дэниэл.

- Пятница!

- Сделай сегодня, и все выходные свободны.

- Сделаю в воскресенье.

Дэниэл хотел было поспорить, но передумал, решив не напрягать ребенка. Он собрал книжки, отнес в гостиную и положил на журнальный столик стопку свежих газет.

Приготовление обеда заняло больше часа. Марго успела вернуться раньше, чем он закончил, но была весьма тронута его заботливостью. Дэниэл поставил горшочки в печку и выпрямился ей навстречу. Она крепко обняла его.

- Я тебя люблю, мистер Мама.

- Я тоже тебя люблю, - поцеловал он жену в щеку. Обед получился, конечно, не самый шикарный, но лучше, чем он ожидал, Марго возносила до небес его кулинарные способности и нахваливала в таких высокопарных выражениях, что Тони сделал круглые глаза и попросил:

- Уймись, мам!

Дэниэл рассмеялся, глядя на жену.

- Это ты так тонко намекаешь, чтобы я чаще занимался обедом?

- Нет... - начала она.

- Нет! - громко перебил ее Тони.

- ..Я просто тронута твоей заботливостью и хочу, чтобы ты знал об этом.

- Меня от вас уже тошнит, - заявил Тони, отодвигая стул. - Продолжайте без меня, пожалуйста.

Они с улыбками проследили, как сын ушел к себе в комнату.

- У тебя замечательно все получилось, - продолжала Марго. - Я горжусь тобой.

- Спасибо.

Как обычно, он предложил помыть посуду, она, как обычно, отказалась от помощи. Поэтому он, как обычно, отправился в гостиную и сел смотреть конец местных новостей, после которых пошла национальная информационная программа. Далее не предполагалось ничего интересного, кроме повторов, игровых шоу и комбинированных новостей из развлекательной сферы, поэтому он выключил телевизор и вернулся на кухню, где Марго жевала апельсин.

- А где Тони? - спросила она.

- Не знаю, - пожал плечами Дэниэл. - В своей комнате, полагаю.

- Опять прячется? - с нажимом произнесла жена. - Почему бы тебе не сходить поглядеть, чем он там занят?

- Думаю, все в порядке.

- Может, все-таки проверишь?

Он понял ее озабоченность, вспомнив одинокую фигурку сына, когда тот шел по школьному двору, вспомнив, как он сидел молча в машине, и кивнул.

- Хорошо.

Дверь в спальню сына была закрыта. Он подошел, стараясь не шуметь, и остановился, прислушиваясь. Ничего не услышав, он нажал ручку, повернул ее и толкнул дверь.

Тони дернулся и быстро спрятал что-то под покрывало смятой постели.

Волна первобытного родительского ужаса окатила Дэниэла.

Наркотики, мелькнула первая мысль.

Он быстро подошел к кровати, отчаянно стараясь не думать о самом худшем. Пусть это будет "Плейбой", мысленно взмолился он. Пусть это будет "Пентхаус"!

- Что это у тебя там, приятель? - заставил себя улыбнуться Дэниэл. Протянув руку, он откинул покрывало.

Там были не наркотики. И не порножурналы.

Там была фигура, кукла, с телом, сделанным из использованных одноразовых чашек серии "Большой Глоток", популярных в универсамах "С Семи до Одиннадцати", с руками из соломинок, пальцами из зубочисток, ногами и ступнями, скрученными из туалетной бумаги. Бумажную голову украшала метелка торчащих во все стороны волос, а выражение лица заставило его похолодеть. Внешне случайная композиция глаз, носа и рта, склеенная из газетных вырезок, обладала тем не менее странной целостностью, асимметричной логической связью, которая выглядела естественной в своей неестественности и пробуждала в нем кошмарное deja vu.