И совершенно добило Сару воспоминание о том, что вчера за ленчем Калеб ван дер Рис абсолютно не реагировал на ее заигрывания. Он не отводил восхищенного взгляда от Рэн, и каждый раз, когда та обращалась к нему, его темные жгущие глаза с густыми ресницами радостно вспыхивали.

Сейчас Сара без особого интереса следила, как лицо Калеба принимает естественный цвет, а дыхание нормализуется. Ее собственное будущее рисовалось в таких мрачных тонах, что у девушки не было ни желания, ни сил волноваться из-за страданий Калеба. Она гадала, что же ждет ее впереди, и была твердо уверена только в одном: ее родители не собираются возвращаться домой, но не хотят говорить, куда отправятся. Что-то здесь не так… Сара никогда прежде не видела отца таким встревоженным, а мать такой испуганной. Что бы они ни задумали, но Тайлер Синклер тоже замешан в этом. Вчера вечером Стоунхамы и он уединились в библиотеке и засиделись далеко за полночь. Сегодня за завтраком Маргарет выглядела так, будто всю ночь не смыкала глаз, а отец был очень резок, почти груб. Но самое удивительное то, что плохое настроение отца, казалось, не имело ничего общего с ее проделками в академии.

– Думаю, что уже могу встать, – сказал Калеб, опираясь на руку Сары и поднимаясь на ноги.

Он побледнел от усилий, но потом его лицо обрело нормальный цвет. Сара заставила себя вернуться в настоящее и тихо, почти шепотом, проговорила:

– И часто тебя поражают такие приступы?

– Приступы? – переспросил Калеб сквозь зубы. Он пригладил сильной рукой темные волосы, стараясь понять, что Сара имеет в виду. Приступы!

– Только когда я гуляю в саду до полудня, – ответил он, пытаясь изобразить на лице улыбку.

– Понятно, – сдержанно произнесла девушка. – Тебе, наверное, нужно послать за доктором или выпить чая на травах. Ты сможешь дойти до дома?

Припадки! Приступы! Боль отступила, и Калеб почувствовал себя лучше. Он предложил Саре руку и обаятельно улыбнулся.

– Это мой крест вот уже много лет. Эти приступы бывают особенно сильными, когда рядом находится женщина, которая, как правило, все истолковывает неверно: считает мои припадки результатом своего очарования.

Сара прищурила голубые глаза.

– Ты такой же бестолковый, как и твоя сестра, – фыркнула она и пошла прочь, понимая, что мужчина, оставшийся за спиной, только что ее одурачил.

При упоминании Рэн глаза Калеба потемнели, он споткнулся. Ни одна женщина не имела права на то, что сделала с ним Рэн. Он готов был сломать ей шею, даже если бы это стало последним деянием в его жизни.

Риган ван дер Рис видел, как Рэн бежала по саду, подобрав юбки. Ее голые ноги звонко прошлепали по террасе, затем девушка с шумом распахнула дверь и взлетела вверх по извилистой лестнице.

– Черт побери! – ни к кому не обращаясь, проворчал Риган, нахмурив лоб. – Что же пошло не так, как надо? Если ты, Калеб, все испортил, я… я… Проклятие!

Он долго сидел на террасе, пока наконец не увидел ковыляющего по широкой аллее Калеба. Риган молчал, когда сын опустился рядом с ним на скамью. Глаза Калеба были тусклыми, а губы угрюмо сжаты.

– Никогда больше не проси меня, отец, ни о каких одолжениях. Я физически не могу позволить себе это.

Риган издал булькающий звук, очень напоминающий смешок.

– Значит, она одержала над тобой верх… Какой позор! Как ты мог допустить такое?

– Точно так же, как ты позволил Сирене поставить себя на колени. Я был застигнут врасплох, – хрипло сказал Калеб. – Можешь забыть о своем плане. Я больше не стану принимать в нем участия. Пусть Сирена сама займется этим. Если бы ты с самого начала позволил ей делать все, что она пожелает, я бы так не страдал. Когда ты наконец поймешь, что только Сирена может что-то придумать? – слова Калеба звучали горько, он бросил на отца укоризненный взгляд.

– Иногда на меня нападает забывчивость, – печально заметил Риган. – Я действительно считал, что Рэн влюбится в тебя. Ты сейчас выглядишь точно так же, как я в твоем возрасте, а женщины тогда считали меня неотразимым. Мне приходилось отбиваться от них тростью, – Риган засмеялся. – Значит, не всегда яблоко от яблони недалеко падает…

– Если бы у меня была трость, мне повезло бы больше, – с трудом выдохнул Калеб, борясь с очередным приступом боли.

Глаза Ригана весело сверкнули.

– Ничего, переживешь! Я же пережил.

– Спасибо тебе, отец, за мудрые слова, но прости, если в данный момент они меня мало утешают.

– Горячая ванна, немного отдыха – и ты снова будешь как новенький… через месяц-другой, – поддел его Риган.

Калеб вытаращил глаза.

– Месяц?!!

– А может быть, и два, – невозмутимо подтвердил Риган, – трудно сказать. Я же не знаю, какой силы был… удар. Будет лучше, если ты воздержишься недель шесть, но если ты поправишься раньше, это станет дополнительной наградой для тебя. Жить ты будешь, Калеб. И пусть этот случай станет твоим первым уроком. Когда дело касается женщин, ты обязан иметь глаза на затылке. Ты не должен позволять втягивать себя в их делишки, иначе они будут вить из тебя веревки, и ты до конца жизни будешь плясать под их дудочку. Ты хозяин, помни об этом. Ты должен приручать женщину, а не наоборот.

– Не могу сказать, что восхищен твоей философией, особенно зная о твоем прошлом и о том, что многие годы ты пляшешь под дудку Сирены.

– Ах, ты еще слишком молод и ничего не смыслишь. Это ты видишь все в таком свете. Я позволяю делать то, что она делает, – вот в чем разница. Сирена, конечно же, об этом не знает, и мы сохраним это в тайне. Ты должен обманывать женщин, убаюкивать их, вселять в них уверенность, что власть их безгранична, а на самом деле… Тебе еще многому предстоит научиться, – спокойно заключил Риган, прикуривая сигару.

– Просто запомни, что я тебе сказал, отец. Больше никаких одолжений. По моему мнению, пусть Рэн поступает, как хочет. Ты слышал выражение «без царя в голове»? Так вот, это точно сказано о твоей «маленькой Рэн»! И не говори потом, что я тебя не предупреждал, – Калеб встал и, не оглянувшись, ушел с террасы.

За все мускатные орехи Явы Риган не согласился бы допустить, что Калеб прав. Пусть Сирена возьмет это дело в свои руки. Кто сможет обвинить его в том, что он не пытался что-то сделать? Бедняга Калеб! Больше его сын никогда не захочет попасть в такой капкан. По крайней мере, он хоть чему-то научился. Приобретенный опыт не означает полного поражения.

* * *

Сара Стоунхам стояла в темной нише рядом с кабинетом Тайлера Синклера с озабоченным выражением лица. Еще одна тайная встреча ее отца с Тайлером! Что это значит? Что случилось? Она должна это выяснить.

Осторожно, чтобы никто не увидел, Сара бочком пробралась к тяжелым двойным дверям кабинета и припала к ним ухом, отчаянно надеясь услышать что-нибудь, что помогло бы ей разобраться в сути происходящего.