пугает его бабушку, и велел держать его запертым в ящике, пока мы не увидемся снова.

Неделю спустя мы с Шери поехали в Милуоки. Джефф показал мне пистолет, точнее револьвер. Из такого обычно по банкам не стреляют. Отнюдь нет. Это был кольт «Ломэн» под патрон 357 Магнум со стволом в два с половиной дюйма[16]. Я заметил, что это оружие не того типа, которое можно встретить на стрельбище. Из него стреляют в упор. Джефф ответил, что не имеет значения, что его ствол плохо подходит для стрельбы по мишеням – на стрельбище можно стрелять из любого оружия, а мишени находятся очень близко. Из-за этого, продолжал он, ему не нужна был какая-то профессиональная длинноствольная пушка, и поэтому он купил свой «Ломэн». Несмотря на объяснения Джеффа, я отобрал у него пистолет, попросил друга продать его, а деньги вернул Джеффу.

Вскоре пришла новая весть из Вест-Эллиса. Мама позвонила, сказать, что Джефф часто надолго уезжает из дома, иногда на целые выходные. Он оправдывался тем, что ему нравилось бродить по близлежащему торговому центру или что он уехал в Чикаго, чтобы немного потусоваться.

Но гораздо больше ее встревожил другой инцидент. Однажды утром она спускалась по лестнице, когда Джефф резко окликнул ее, чтобы она остановилась.

– Я не одет, – сказал он и попросил маму вернуться наверх.

Однако несколько позже она снова увидела Джеффа. На этот раз с мужчиной, который выглядел пьяным и которого Джефф, очевидно, пытался довести до ближайшей автобусной остановки. Мужчина пошатывался при ходьбе и даже несколько раз падал, прежде чем Джеффу наконец удалось добраться до автобуса.

На мои последующие вопросы у Джеффа были готовые ответы. Этот человек был кем-то, кого он случайно встретил и, так же случайно, решил привести домой на некоторое время. Была поздняя ночь, и, не желая беспокоить бабушку, Джефф решил отвести мужчину в подвал дома, чтобы тот поспал в старом кресле с откидной спинкой. Кроме того, по его словам, они уже слишком много выпили, и он не хотел, чтобы мужчину вырвало в доме его бабушки. Оказавшись в подвале, Джефф и его гость выпили еще немного, и когда Джефф решил, что другой мужчина достаточно трезв, он просто отвел его на автобусную остановку и посадил в автобус.

Как и манекен, человек исчез, и, насколько это касалось Джеффа, дело было закрыто.

Но каждую странность, которую Джефф объяснял, сменяла новая.

Однажды воскресным утром, когда мама въезжала в свой гараж в Вест-Эллис, ей в нос внезапно ударила ужасная вонь. Она не могла себе представить, что это было, и когда она спросила Джеффа об этом, он сказал ей, что запахи исходили из кошачьего лотка.

Но запах, который она почувствовала, не был похож на кошачью работу, и поэтому, все еще защищая меня от любых тревожных новостей о моем сыне, она позвонила Шери. Та, конечно, поделилась со мной.

Я немедленно позвонил Джеффу, и он объяснил, что у него часто бывает свободное время и что ему нравится экспериментировать с отбеливателями и соляной кислотой на старых кусках курицы, которые он покупал в местном продуктовом магазине. Он сказал мне, что просто хотел посмотреть, что химикаты сделают с частями курицы.

Несколько месяцев спустя, снова заехав в гараж после воскресной службы, моя мать почувствовала странный запах. И снова она столкнулась с Джеффом, который сказал ей, что он вымыл пол в гараже и что остаточные запахи были от химических чистящих средств, которые он использовал в процессе.

Ни на одно чистящее средство, которым она когда-либо пользовалась это тоже не было похоже. Она снова позвонила нам, чтобы выразить свою озабоченность тем, что делал Джефф.

Я решил, что сам слетаю к ним в Вест-Эллис, чтобы лично исследовать запахи. После проверки гаража я снова столкнулся с Джеффом, требуя от него ответов, пока он, наконец, не признал «правду». Он сказал мне, что во время прогулки увидел мертвого енота в канаве за несколько улиц отсюда. Он собрал его останки в мешок для мусора и принес домой. На вопрос, почему он принес их домой, Джефф ответил, что хотел поэкспериментировать с тушей, используя отбеливатель и различные химикаты.

– Я знаю, это звучит глупо, – сказал он, – но я просто хотел посмотреть, что будут делать химикаты.

Я продолжал расспрашивать его, но Джефф настаивал на своей истории. Он снова и снова повторял, что это была «глупая идея», но что енот и химические смеси теперь исчезли, и поэтому вопрос, как и в случае с манекеном, закрыт.

Но он не был закрыта. Я продолжал давить на него.

– Но зачем ты добавлял химикаты в эти вещи? – спросил я.

– Просто эксперимент.

– Что за эксперимент, Джефф?

– Просто эксперимент. Чтобы посмотреть, что произойдет.

– Но какой в нем смысл?

Последовало знакомое пожатие плечами.

– Никакого смысла. Я знаю, что это глупо, папа, но я просто люблю экспериментировать.

Но это был настолько глупый, настолько совершенно бессмысленный и детский эксперимент, что я решил разобраться в нем немного подробнее. Я обыскал гараж, затем спустился в подвал. В гараже я ничего не нашел, кроме густой черной жидкости в том месте, где моя мать держала свои большие металлические мусорные баки, и я предположил, что это не что иное, как остатки мяса и овощей, которые она регулярно оставляла в банках. В подвале я нашел только то, что мог ожидать – вещи на складе, старый кинопроектор, старые лампы, рождественские украшения, немного дров, а также стиральную машину и сушилку моей матери.

На следующий день я вернулся в Огайо. По дороге я позволил себе поверить Джеффу, принять все его ответы, какими бы дурацкими они ни казались. Я позволил себе поверить, что мой сын не собирался делать с пистолетом ничего противозаконного и что запахи, которые моя мать обнаружила в подвале и гараже, исходили от высушенных останков мертвого енота.

Моим самым большим заблуждением было то, что почему-то я решил, что есть какие-то «красные линии», которые ему не пересечь. Это были линии, отделявшие вред, который он причинил себе, от вреда, который он мог причинить кому-то другому. В самом общем смысле я знал, что Джеффу не удалось устроить свою жизнь. Я знал, что он плохо учился в школе и потерпел неудачу в армии. Я знал, что он не смог найти ничего, что могло бы его заинтересовать или к чему он мог бы привязаться. Я знал, что он не смог поддерживать длительные отношения ни с кем, кроме своей ближайшей семьи.

Я также