Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Стоит отметить, однако, что никаких джульетт тебе не видать. Копья-то у тебя нет.
Хорас кивнул, соглашаясь:
– Да. Поэтому мне надо будет воспользоваться первой же возможностью и выбить копье у него. Думаю, это будет не трудно.
– Сирры! – вновь заорал рыцарь. – Вы дальжны атветить!
– Ох, да заткнись ты, – пробормотал Холт, не глядя на него. – Не трудно будет, говоришь?
Хорас сжал губы и решительно кивнул:
– Да вы поглядите на него, Холт. Пока мы тут рассуждаем, он уже раза три с коня чуть не упал. Его выбьет из седла и ребенок.
Рейнджер не удержался от улыбки. Хорас – сам еще мальчишка, – так уверенно выступает против взрослого, тяжело вооруженного воина. Но Хорас уже доказал мастерство на деле: он сразился с самим Моргаратом, который был куда более опасным противником, чем всадник у моста, и победил. Холт еще раз посмотрел на юношу и увидел в его глазах решимость и спокойную уверенность.
– Ты правда знаешь, о чем говоришь, да? – на всякий случай уточнил он, и фраза прозвучала утвердительно.
Хорас снова кивнул:
– У меня на такие вещи интуиция. Сэр Родни говорил мне, что я прирожденный воин.
После битвы на Равнине Утала Джилан сказал Холту примерно то же самое. Рейнджер решился:
– Ладно, давай попробуем так, как ты предлагаешь.
Он повернулся к нетерпеливому рыцарю и громко позвал его:
– Сирр, мой спутник решил вызвать вас на рыцарский поединок!
Всадник замер, выпрямившись в седле. Холт заметил, что от этого неожиданного известия он чуть не упал с коня.
– Рыцарьскый подинакь? – переспросил он. – Спутник ваша – не рыцарь!
– Да, да, он рыцарь! Это сэр Хорас из ордена Feuille du Chêne! – торжественно объявил Холт и пробормотал себе под нос: – Или надо было сказать Crêpe du Chêne? Да ладно, какая разница.
– Что ты сказал ему? – поинтересовался Хорас, снимая с плеча щит и прилаживая его к левой руке.
– Я сказал, что тебя зовут сэр Хорас из ордена Дубового Листа, – поведал ему Холт, а потом добавил с сомнением: – Во всяком случае, мне так кажется. Может, я сказал, что ты принадлежишь к ордену Дубового Блинчика.
Хорас посмотрел на спутника с разочарованием. Юноша крайне серьезно относился к рыцарскому кодексу – и знал, что ему пока не разрешено называться сэром Хорасом.
– Это было так уж необходимо?
– О да. С кем попало он сражаться не будет. Только с рыцарем. Мне кажется, он не заметил, что у тебя есть доспехи.
Хорас надел плотно прилегающий конический шлем и расправил кольчугу, которую до этого прятал под плащом. Затем снял плащ и огляделся в поисках места, куда бы его можно было положить.
Холт протянул руку:
– Позволь мне.
Он взял одеяние спутника и аккуратно расправил его на своем седле. Хорас красноречиво посмотрел на лук:
– Вам он не пригодится.
– Слышали мы такое и раньше, – отозвался Холт, а потом их снова позвал «хранитель» моста:
– У вашьей друга копия нет! – Он потряс собственным оружием с металлическим наконечником и ясеневым древком.
– Сэр Хорас предлагает вам поединок на мечах, – невозмутимо ответил Холт, и всадник яростно замотал головой:
– Нет! Нет! Я буду пользовать мой копие!
Холт приподнял бровь и поглядел на Хораса:
– Похоже, рыцарство тут в большом почете, пока речь не заходит о том, чтобы лишиться трехметрового преимущества в бою. Тут о кодексе чести можно забыть.
Хорас лишь пожал плечами.
– Ничего страшного, – спокойно произнес он. Затем ему пришла в голову одна мысль, и он спросил: – Холт, а мне обязательно его убивать? Я ведь могу справиться с ним, не заходя так далеко.
Рейнджер поразмыслил над словами юноши.
– Ну, это не обязательно. Но только не рискуй. В конце концов, если он погибнет, то только по собственной глупости. После этого он вряд ли захочет выколачивать из путников деньги.
Хорас заметно расстроился. Холт передернул плечами:
– Основную мысль ты понял. Просто убедись, что ты в безопасности, прежде чем отпускать его.
– Сирр! – воскликнул рыцарь, приладив копье под мышкой и пришпорив коня. – En garde! Я иду вас убить!
Хорас вытащил из ножен свой длинный меч. Он направил Толкача к нападающему противнику.
– Я мигом вернусь, – пообещал юноша Холту, и Толкач понесся вперед.
После неудачной попытки побега Уиллу и Ивэнлин запретили отходить от хижин дальше, чем на пятнадцать метров. Больше не было никакого бега по острову, никаких упражнений. Эрак находил им все новые задания, от починки матрасов в общей спальне до замазывания щелей в нижних планках обшивки «Волчьего ветра» смолой. Работа была тяжелой, приходилось прикладывать много сил, но Уилл и Ивэнлин отнеслись к этому философски.
Теперь, когда они вынуждены были все время проводить бок о бок со скандианцами, они заметили, что между теми то и дело вспыхивали ссоры. Слагор и его приспешники, умирая от скуки и выискивая развлечения, громогласно требовали, чтобы беглецов высекли. Он, алчно облизывая влажные губы, даже предложил самому этим заняться.
Эрак недвусмысленно посоветовал ему не лезть не в свое дело. Он все больше уставал от высокомернохвастливой манеры обращения соплеменника и от того, с какой хитростью и готовностью команда «Волчьего когтя» обманывала и поддразнивала его людей. Слагор был трусом и задирой; сравнивая его с двумя пленниками, Эрак, к своему удивлению, обнаружил, что у него куда больше общего с несчастными детьми, чем с соплеменником. Он вовсе не злился на них за то, что они решили сбежать. На их месте он поступил бы так же. А теперь, когда Слагор предлагал замучить молодых людей ради извращенного удовольствия, Эрак почему-то почувствовал к ним еще большее расположение.
Что же касается команды Слагора, то Эрак был твердо убежден в том, что все они зря коптят воздух.
Буря разразилась однажды вечером. Уилл расставил посуду на одном из столов; Ивэнлин разливала суп из большой кастрюли – за другим, где сидели Эрак, Слагор и старшие члены их команд. Когда девушка приблизилась к Слагору и его старшему помощнику, они, переглянувшись, откинулись назад и замахали руками, хохоча, при этом умудрились задеть половник, и горячий суп ошпарил руку капитана.
Слагор заревел от боли и схватил Ивэнлин за запястье. Он выкручивал ей руку до тех пор, пока она не скрючилась над столом. Кастрюля с половником опрокинулись на пол.
– Чертова девка! Ты обожгла меня! Взгляни-ка, ленивая аралуинская свинья! – Слагор потряс перед ее лицом запястьем.