Артур покачал головой.

— Здесь нормально.

На самом деле Артур не представлял себе, как дойдет до станции. С такой лодыжкой долго не проковылять, да и рука ныла. И тем не менее он не сомневался, что как-нибудь доберется.

Он вышел из машины и поблагодарил Кейт. Пожал ей руку и напоследок еще раз заверил, что не собирается судиться с владельцами имения Грейсток. На мгновение он задумался — может быть, поцеловать ее или рассказать, как изменилась его жизнь? Вместо этого Артур сказал «Ну, пока!» и помахал рукой.

Обнаружилось, что, если идти как пингвин, выворачивая ноги носками наружу, то лодыжка болит меньше. Артур отыскал собственные следы, ведущие к проему в изгороди. Ветер, которого вчера не было, сейчас легко проникал в его просторные синие штаны, и теперь по «нижним этажам» гулял сквозняк. Артур вытащил из кустов чемодан и обнаружил на нем огромную дыру. Прочный нейлон разорвали и обтрепали по краям. Кто мог позариться на стариковский чемодан? Артур оглядел окрестные поля. Его сумка с туалетными принадлежностями валялась на траве мокрая от росы, тюбик с зубной пастой был втоптан в грязь. А чуть подальше стояло стадо коз и таращилось на Артура. Во рту у одной из них он заметил кусок коричневой материи. Черт возьми, это же его безрукавка!

Тут заиграли «Зеленые рукава». Артур запустил руку в дыру и достал из чемодана свой мобильный. Двенадцать неотвеченных вызовов. Одиннадцать от Бернадетт и один от Люси. В других обстоятельствах Артур притворился бы, что не слышит звонка, но сейчас, когда он нажал на зеленую кнопку «ответить», сердце его дрогнуло.

— Добрый день, говорит Артур Пеппер. Чем могу помочь?

— Артур! Слава тебе господи. Где вы? Вы не отвечали на звонки.

Его тронул встревоженный тон Бернадетт. Кому-то он небезразличен.

— Со мной все в порядке, — сказал он. — Я потерял чемодан, а телефон был в нем. Вот только что его нашел.

Бернадетт объяснила, что они с Натаном остались в пансионе еще на сутки. Сейчас они собираются в обратный путь. Не хочет ли Артур, чтобы они его подвезли?

Этого Артуру хотелось уже давно и очень сильно.

— Да, пожалуйста, — ответил он. — Я нахожусь на сельской дороге, что ведет к особняку Грейстоков. Опознавательный знак — на мне ярко-синие штаны.

Люси и Дэн

На следующий день на большой перемене Люси прослушала свою голосовую почту и обнаружила путаное сообщение от отца о посещении имения Грейсток. Накануне она встречалась со своими подругами Кларой и Энни, которые без умолку говорили о своих детях, и отцовский звонок Люси пропустила. Слышно было очень плохо, его голос все время прерывался. На заднем фоне шумел двигатель автомобиля и играла рок-музыка. Еще слышен был голос женщины, которая интересовалась, не хочет ли кто-нибудь бутерброд. Люси заткнула пальцем одно ухо, чтобы разобрать, что говорит отец. Ей показалось, что в одном месте он рассказывает, как на него напал тигр. В недоумении она принялась до него дозваниваться, но противный автоматический голос сообщил, что абонент недоступен.

Напал тигр? Люси представила себе отца, безжизненно распростертого на земле, и гигантскую кошку, жующую его ногу. Или она ослышалась? Все ли с ним в порядке?

С того телефонного разговора, когда он рассказал о предстоящей поездке в компании Бернадетт, Люси не переставала тревожиться о его здоровье. Вот так сорваться с места — это было не похоже на отца. А теперь он говорит о каком-то тигре… Вполне возможно, что в будущем ей придется уйти из школы, чтобы приглядывать за ним. И даже перебраться обратно в родительский дом, в свою старую комнату.

Разумеется, она так и поступит, если понадобится. Она любит отца. Но с мечтами о собственной семье тогда, наверное, придется расстаться. Женщину, у которой в профиле значится «Живу с престарелым отцом», вряд ли ждет большой успех на сайтах знакомств.

Люси сидела в классе, проверяя домашние задания. Третий класс проходил эпоху Тюдоров. Им было задано нарисовать сцену из тех времен, и теперь Люси с изумлением обнаружила, что больше чем на половине работ были запечатлены сцены казней и отрубленные головы. Наверное, все-таки надо было уточнить, что нужны картинки с живыми людьми.

«Я так тобой горжусь», — сказала мама, когда Люси получила диплом учителя. Они в честь этого события пошли обедать, выпили бутылку вина и даже немного захмелели, а затем отправились в «Дэбенхэмс» и перепробовали там все духи. «Ты будешь заботиться об этих детях как о собственных».

С тех пор Люси не разлюбила свою работу. Просто иногда ей приходило в голову, что все свое время она тратит на чужих детей. А теперь ко всем этим заботам — присмотреть за детьми, проводить в туалет, помочь разрезать сосиску, отмыть от краски школьную форму, найти «сбежавшие» кроссовки в физкультурной раздевалке — добавится необходимость присматривать за отцом.

Однажды Люси посетила нехорошая мысль, что лучше бы отец ушел первым. Мама справилась бы, никаких сомнений. Она была человеком самодостаточным и разумным. Отец, напротив, был как будто вечно чем-то озадачен, будто вся жизнь для него — один большой сюрприз. А уж теперь ведет себя и вовсе странно.

«Присматривай за мамой и папой», — сказал Дэн, целуя Люси в щеку в аэропорту, когда отправлялся в Австралию. Он легко произнес эти слова и отбыл в новую жизнь, где ему предстояло создать счастливую семью.

Отношения между Дэном и отцом были напряженными. Артур считал, что Дэн должен остаться в Йорке, чтобы род Пепперов не отрывался от корней. Нельзя оставлять мать, и неправильно позволять внукам расти без дедушки и бабушки. Люси приходилось звонить Дэну и напоминать ему о днях рождения мамы и отца. Иногда она напоминала себе паука, сидящего в центре паутины-семьи и старательно следящего за ниточками.

Подростком Дэн водил дружбу с парнями из простых семей. Вся эта компания курила и ошивалась возле магазинов, бродила в парке и по улицам; они стреляли сигареты и приставали к девушкам, которые имели несчастье проходить мимо. Люси было одиннадцать, когда она как-то увидела Дэна на верхушке детской «лазалки». С сигаретой в зубах, он был занят тем, что рисовал что-то черным маркером на красной железной крыше. Дэн выводил огромными буквами матерное слово так увлеченно, что не заметил свою сестру и ее подругу Элайзу, проходивших мимо.

«Это твой брат?» — осведомилась Элайза, коротышка с черными косами, которые раскачивались, как маятники.

«Вроде того», — как можно небрежнее ответила Люси, стараясь не смотреть