Т2 процветала. Города и фермы, карьеры и фабрики. Нынче ничего этого нет. С тех пор, как на Т2 вторглись инопланетные захватчики.

— Зохены, — встряла Вера, наслушавшаяся рассказов господина Хэнка.

Послышались смешки. Детям слово «зохен» было знакомо в основном по брани взрослых.

— Да, зохены, — подтвердил учитель. — Мерзкие твари, чье название стало ругательством. На Т2 идет непрерывная война с ними.

— А что им от нас надо? — задал вопрос рыжий крепыш с парты у окна.

— Они нас едят, Фарн. Им нравится человеческое мясо.

По классу прокатился гул.

— Почему мы тогда оттуда не уйдем? — возмутился низенький вертлявый пацанчик — шило в попе.

— Потому что, Толлер, это наша территория. С какой стати уступать ее чужим? До сих пор там не остановлена добыча палладия — его тоже бросить, единственное месторождение в Тикви? — Учитель вздохнул. — А кроме того, Толлер, если мы уйдем, они последуют за нами. Зохенам не нужен палладий, не нужны леса и озера. Им нужны мы.

С минуту стояла тишина. Наконец господин Арден откашлялся.

— Сами видите, ребята: у нас большая страна, и перед ней стоит много задач. Какие из них вы хотели бы решать? Кем вы хотите стать?

— Я хочу работать в банке! — подал голос долговязый паренек с последней парты.

— Хорошо. Для этого вам, Экели, понадобится знать математику и экономику.

— А я буду пилотом космического корабля, — объявил Толлер.

— И вам без математики не обойтись. Математика нужна всем. Что можно делать, не умея считать?

— Можно драться с зохенами, — предположил рыжий Фарн. — Для этого надо просто быть сильным и ловким. Как я.

— Ошибаетесь, Фарн. — Арден покачал головой. — Не умея считать, вы очень быстро погибнете. Не хотите стать пищей для инопланетного монстра? Тогда учитывайте скорость, с которой он движется, рассчитывайте упреждение, оценивайте траекторию снаряда… Но вы правы: физическое развитие военному также необходимо. Мы будем заниматься и физкультурой, и математикой, и географией. Чем еще?

— Биологией, — вякнул Вендек. — Я хочу быть агрономом, а для этого нужна ботаника, так ведь?

Половина класса захмыкала. Изучать травки мало кому казалось престижным. Но учитель согласился с Вендеком:

— Верно. Знать ботанику очень важно. Эффективность работы агрономов влияет на то, каковы будут ресурсы продовольствия в стране, сколько будут стоить зерно и мясо. Человек может прожить без банков и космических кораблей, а без еды — нет.

— А мне интересно знать, почему и как работают приборы, — сказала Вера. — И почему происходят всякие природные явления. И как вообще все устроено.

Арден улыбнулся.

— Вам обязательно пригодится физика, Ильтен.

— Я буду программистом, — сообщил худой мальчик в очках.

— Программирование будем изучать в рамках информатики, Жезхит.

Все ребята рассказали о том, как они представляют свою будущую профессию, а учитель говорил, какие из школьных предметов для нее полезны.

— Знаете, что меня удивляет? — подвел итог Арден. — Никто не вспомнил о таких умениях, как читать и писать. А ведь именно этому вы должны научиться в первую очередь.

— Почему? — спросила Вера. Она как раз умела читать и писать, но ей было любопытно, отчего учитель поставил эти умения на первое место.

Учитель хитро прищурился.

— Фарн!

— Я! — отозвался крепыш.

— Что вы узнали сегодня о Т3?

— Ну… — Фарн задумался, почесал рыжий затылок. — Это… Т3 — третья планета Тикви. И на ней жарко. И… — он замолчал, не в состоянии больше ничего добавить.

— А ведь я говорил о Т3 несколько дольше, — напомнил учитель. — И если бы вы записали мои слова, а потом прочли, то запомнили бы их гораздо лучше.

Фарн засопел.

— Сейчас во все ваши планшеты скопированы учебные материалы. Как вы собираетесь изучать их, если не умеете читать?

— А там разве нет видеолекций? — удивился Экели.

— Есть. Но только для самых ранних этапов обучения. Текст с иллюстрациями, как правило, более информативен, чем видеолекция, и именно тексты вам предстоит читать в дальнейшем. А ваша профессия, Экели? Работая в банке, вы ежедневно будете читать документы и составлять новые. Это сложная работа, она не исчерпывается складыванием циферок.

Экели озадаченно потупился.

— Итак, начнем сегодня с чтения и письма. Кто знает, как пишется его фамилия, наберите ее на планшете, а остальные попробуют прочесть. Не волнуйтесь, я помогу.

Вере в школе понравилось. Уроки оказались интересными и полезными — как обязательные, этакая программа-минимум, так и занятия по выбору, темы которых учитель подбирал сообразно наклонностям ученика и направлял к специальному наставнику, если сам не мог провести такое занятие. Понравилось и Терезе. Разумный подход: дети-то все разные, одному интересны звери, другому — механизмы, третий хочет учиться музыке, четвертый — готовить еду… Коли уж их немного, можно обеспечить каждому желаемое развитие. Вера попала в группу разновозрастных ребят, изучающих физику. Старшие делали какие-то выкладки, маленькие ставили простые эксперименты. Вера поразила всех умением паять, и малявку зауважали даже старшеклассники, не все из которых держали паяльник в руках.

Кроме учебы, в школе уделяли много внимания физкультуре. Между уроками дети разминались или, надев спортивную обувь, бегали круги вокруг здания. А дважды в декаду после уроков переодевались в тренировочные костюмы и играли в командные игры в школьном дворе либо занимались гимнастикой. Все это вел отдельный тренер. Необходимость переодеваться беспокоила Терезу: вдруг кто-то заметит, что Вера не такая, как все? Но, как выяснилось, раздеваться на людях считается неприличным даже в однополой среде, и детей приучают к соблюдению правил с самых первых дней. Для того, чтобы переодеться, существовали кабинки типа пляжных. Тереза вздохнула с облегчением: в ином случае риск был бы довольно велик, и как бы не пришлось лишить дочку спортивных занятий. Один из детей, Вендек, в них не участвовал, ограничиваясь разминкой и ходьбой вместо бега: здоровье не позволяло. У него была справка, и Тереза могла бы через доктора Нихеса сделать такую же, но это означало бы не просто оставить Веру без любимых ею подвижных игр и физической активности, но и обречь ее на репутацию болезненного слабака. А в кругу мальчишек это — повод стать изгоем. Над Вендеком, например, насмехались. Учитель пресекал злые поддевки, но он же не всегда слышит. Впрочем, даже самые рьяные насмешники — Фарн, Толлер и Экели — ограничивались шуточками, а бить «ботаника» считали ниже своего достоинства. Зато Жезхиту, не имевшему освобождения и формально здоровому, но хилому, доставалось от Экели: тот все время срывал с него очки и прятал. А нечего задирать нос тому, кто подтянуться не может.

Вера подтянуться могла, причем не единожды. Однако вызвала у заводил антипатию. Чисто из зависти: оттого, что учеба давалась