назад жил диспетчер, официально женившийся и проработавший до пенсии, и нынче Ильтен подозревал, что эта женитьба была результатом хитрой и аккуратной махинации. Потому что вторым сотрудником — за дюжину дюжин весен! — которого не выперли из диспетчеров с треском и не отправили на каторгу, являлся сам Ильтен. И он хорошо знал, почему. Вовсе не по причине кристальной честности и моральной устойчивости. Горько признавать, но себе-то можно сказать правду.

— Вы не удивлены, — констатировал Маэдо.

Ильтен пожал плечами.

— Мне ли удивляться, Маэдо? Такая это работа. Каждый наступает на грабли в свой срок, вопрос лишь в том, ударят ли они с размаху или дадут шанс уклониться.

— Удачи вам и в дальнейшем, — Маэдо поднял бокал. — Вам и Терезе.

— Спасибо, — Ильтен отпил. — За все. И пусть у вас все сложится так, как вы хотите. — Он внезапно приметил скептическую гримаску на лице собеседника. — Почему нет? Оно, в общем-то, уже сложилось. Интересная, хорошо оплачиваемая работа, высокий чин, престиж и уважение. Здоровье у вас в порядке, семейное счастье налицо…

— Счастье, — задумчиво произнес Маэдо. — Что вообще такое счастье, Ильтен?

— Вас интересует дефиниция с точки зрения психологической науки? — Ильтен поднял бровь. — Или мое личное, эмоциональное восприятие этого понятия? Или, — он внимательно посмотрел на Маэдо, — вы хотите сказать, что несчастливы?

— В этом я и пытаюсь разобраться, — буркнул тот и осушил бокал до конца.

— Но как такое может быть?

Ни один тиквиец не жаловался на неудачную семейную жизнь. Раз досталась персональная жена — это само по себе великое счастье. Тем более — тщательно подобранная по заявке жениха. Да, женщины не идеальны. Бывают некрасивые, даже увечные — но если для жениха это неважно, его и такая сделает счастливым. А уж женщины, которым на родной планете не светило выйти замуж из-за физических недостатков, так радуются судьбе, что окружают мужей любовью и заботой, доступной не всякому везунчику, женившемуся на красавице.

— Что-то не так с вашей женой, Маэдо? Но ведь ее подбирали по вашим собственным требованиям.

— Верно, — вздохнул Маэдо и щелкнул пальцами, чтобы заказать еще выпивку. — С ней всё так, Ильтен. Абсолютно всё. Что я написал в заявке, то мне и дали. Сладкая, послушная, милая. Следит, чтоб я зимой носил шарф, а летом — панаму. Чай делает ровно с тремя ложечками сахара, и хоть бы раз чашкой в меня кинула. Придраться, зохен, не к чему! И поругаться не на что, зохенов хвост. С ней все прекрасно, это со мной не так. Да, первые месяцы я думал, что попал в рай. Но чем дальше, тем больше меня от этих сю-сю трясет. Что я, молодой идиот, понимал в жизни и самом себе, когда писал эту зохенову заявку? Кто из нас вообще заранее знает, что ему надо?

Он повесил голову.

— Но ведь в какой-то момент вы поняли, что вам надо? — осторожно предположил Ильтен. — Когда вы познакомились с Терезой, вы наверняка заметили, что она совсем не соответствует этому образу. Почему вы не внесли изменения в заявку?

Маэдо фыркнул.

— Где Тереза и где заявка? Можете не верить, но я не осознавал. Мало ли что подсунет судьба, четкие планы на счастье — вернее и надежнее. Я же каждый раз, как мы виделись, говорил себе: это сумасшествие, не должна моя женщина быть такой, Тереза зохенка по натуре. В каждой ситуации балансировал на лезвии: врежет или обругает? или рассмеется? Сочувствовал вам порой. И думал, что, будь у меня выбор, выбрал бы тихую и скромную. Наивный! Нет у нас никакого выбора. Судьба всегда права, и не нужно с ней спорить, пытаться доказывать, что должно быть так, как ты хочешь. Мы вечно хотим ненужного, и по-настоящему счастливы лишь те, чьи планы не сбываются. Только они этого не понимают. — Он невесело засмеялся.

— По-моему, вы выпили лишнего, — тихо проговорил Ильтен.

— Разумеется! И выпью еще. От этого мои слова не станут бредом, мне просто будет легче их сказать. Я жил мечтами и роптал: мол, мечты сбываются не так, как я хотел. А ведь судьба была мудрее. Она давала мне то, что делало мою жизнь яркой. Но я же упорный тип! Целеустремленный и успешный, как назло. Ну вот, мои хотелки реализовались. Теперь моя личная жизнь сладкая, как сказка, аж до приторности… и вязкая, как болота Лимантла.

Он осушил еще один бокал.

— Вот вы, Ильтен, счастливы. Это не вопрос, я же вижу. Наверняка вы живете не так, как мечтали в юности. Небось, думали о карьере диспетчера, о сотнях разнообразных женщин. Готовы были держаться за свое место до последнего. Так же, как этот болван Альву. — Он криво усмехнулся. — Но судьба сбила вас с намеченного пути, и вы не стали спорить. Не принялись сетовать, что это не ваш выбор, не пытались вернуть все назад, не отказались от подарка судьбы. Не упорствовали в заблуждении, что лучше знаете, как надо жить. Приняли. Теперь ваша жизнь не слишком легка, зато интересна. Вот в чем истинное счастье, Ильтен. И я вам завидую, а не сочувствую.

Ильтен аккуратно убрал пустой бокал на другой конец стола, чтобы Маэдо его не опрокинул.

— Послушайте, Маэдо. Все решаемо. Вы себе хозяин. Не нравится жена — верните ее Брачной Компании, кто-то другой заочно скажет вам спасибо.

— Что значит — не нравится? — пьяно ухмыльнулся Маэдо. — Очень даже нравится. Скучно, вязко — это да. Но, согласитесь, не повод… И потом, не находите ли вы, что выгнать жену — довольно экстравагантный поступок для человека, претендующего на серьезный пост? Чего доброго, могут пересмотреть мое дело и отказать в переводе.

— А нужен вам этот пост? Если честно? Оставайтесь на Т5, прилетайте в гости.

Маэдо издал неопределенный стон и, подперев рукой голову, отрицательно поводил указательным пальцем из стороны в сторону.

— Поздно, Ильтен. От такого повышения никто сам не отказывается. А если меня завернут сверху — это, считайте, поражение. В Синиэле на меня посмотрят, как на неудачника, и былого авторитета уже не снискать. Может, и надо, как вы. Но моей воли не хватит, чтобы все бросить. К тому же я должен получить доступ к базам Центра, помните? Я обещал. Так что пойду той дорогой, которую себе замостил. А вам — всего наилучшего. Прощайте, Ильтен, и простите, если я напоследок надоел вам своим нытьем. Да, и Терезе — привет.

На дачу все-таки выехали не рано: Ильтену занедужилось. Причем, что самое обидное, аккурат в начале отпуска. Хотя брать больничный он в любом