раздался вдруг громкий оклик со стороны яхт-клуба.

Повернув головы, Денис и Диана увидели на причале высокого представительного мужчину лет сорока в брезентовой куртке и кепке, джинсах и высоких черных кожаных ботинках.

– Папа? – удивленно отозвалась Ди.

– Я всюду тебя ищу, а ты тут прохлаждаешься! Мы скоро отплываем. Ты ведь плывешь с нами?

– Видимо, да, – недовольно произнесла Диана. – А иначе для чего ты меня сюда притащил…

Она аккуратно закрыла альбом с рисунками и неохотно протянула его Денису.

– Не хочешь представить меня своему знакомому? – как-то напряженно поинтересовался ее отец.

– Ой, да, где мои манеры! Это Денис Чернокнижец. – Диана легонько похлопала парня по ноге. – А это мой отец, Владимир Семенович Толоконников. Прошу любить и жаловать.

Владимир Семенович снял с головы кепку, подошел к краю причала, чтобы получше рассмотреть парня, – и остолбенел. Теперь и Денис узнал мужчину и в свою очередь онемел от неожиданности. На причале стоял тот нервный крикливый тип, любитель коричневых костюмов, который недавно сбил его машиной. Вот так Денис познакомился с отцом Дианы.

Глава 11

Я больше не боюсь

Олег Ефремович Свирский, бывший участковый деревни Белогоры, не находил себе места от беспокойства. Весь вечер он только и думал о странном деле, связанном с убийством Генки Векшина, а также о двух юных журналистах, которые задавали ему такие подозрительные вопросы.

Парень этот со странными глазами… Но он еще ладно, вел себя сдержанно и учтиво, как и подобает при разговоре со старшими, а вот белобрысая девка Свирскому совсем не понравилась. Она смотрела на него с таким превосходством и насмешкой во взгляде, будто знала правду о случившемся… А может, им и в самом деле что-то известно?

Но Свирский тут же отбросил эту мысль. Откуда они могли узнать? Столько лет прошло. Он сам уже не помнил всех подробностей.

Жаль, он у них не спросил, какую именно газету они представляют. То и дело прокручивая в памяти разговор, Олег Ефремович все больше склонялся к мысли, что слишком уж необычные были ребята, на профессиональных журналистов совсем не похожи. Но и не из полиции. Не похожи на представителей властей. Да и к чему легавым копаться в этом грязном деле спустя тридцать лет?

За окнами быстро темнело. Олег Ефремович заперся в доме и сидел теперь в тесной кухне, обдумывая все случившееся. В печи потрескивали дрова, на стене тихо бормотал старенький радиоприемник, передавая последние новости. С потолка свисала на проводе единственная лампочка без абажура. Обстановка у бывшего участкового была довольно скудной, но Олега Ефремовича это вполне устраивало.

Деньги у Свирского имелись, и немалые, но жизнь он вел довольно скромную, чтобы не вызывать у соседей лишних вопросов. Им только дай повод вволю почесать языками! Много лет назад, еще будучи участковым, он частенько проворачивал общие дела с местными криминальными группировками. А кто из руководства тогда не проворачивал? Времена были такие, у всех рыльце в пушку. Ну а бандиты хорошо платили Свирскому за помощь, за то, что иногда закрывал глаза на беззаконие, поэтому даже сейчас, спустя столько лет, он не бедствовал. Но тем не менее старался ничем не выделяться среди других жителей деревни.

Погибший Генка Векшин в ту пору тоже с бандитами якшался, даже в одной банде состоял. Они на трассе за деревней большегрузные фуры по ночам грабили. Олег Ефремович об этом знал, но делал вид, что не замечает, ведь они с Генкой всегда приятелями были, дружили еще со школы. А теперь тот мертв, причем умер при очень необычных обстоятельствах. Повреждения на его теле наводили на определенные мысли, и были эти мысли очень неприятные…

Олег Ефремович дотянулся до старенького сотового телефона, лежавшего на краю кухонного стола, намереваясь позвонить. Ему просто необходимо было обсудить все произошедшее с тем, кому он мог доверять, а иначе уснуть сегодня вообще не удастся. Свирский начал набирать нужный номер.

Где-то наверху вдруг раздался громкий треск электричества. Лампочка под потолком мигнула и погасла. В тот же миг выключилось радио на стене, замолк старенький холодильник и погас экран телевизора, работавшего в соседней комнате.

Тьма внезапно накрыла старика с головой. От неожиданности бывший участковый выронил свой мобильник, и тот отлетел куда-то под стол.

– Вот черт! – раздраженно бросил Олег Ефремович.

Опять выбило старые пробки. Такое иногда случалось, ведь линии электропередачи на его улице были очень старыми и не выдерживали постоянно нарастающего напряжения. Вокруг становилось все больше современных богатых особняков с навороченными кондиционерами, морозильными камерами, стиральными машинами, собственными водонагревательными котлами и еще черт знает чем. Но новые, дополнительные линии электропередачи строители отчего-то не протягивали. Раньше напряжения хватало на всю деревню, а теперь, стоило кому-то включить лишний чайник, свет мгновенно вышибало на всей улице. Жители уже неоднократно жаловались на это главе администрации Куприянову, но проблема все еще не была решена.

Свирский несколько раз моргнул, чтобы глаза поскорее привыкли к темноте, затем подошел к окну, отодвинул занавеску и выглянул наружу. Странно, но в соседних домах свет горел. Значит, что-то случилось именно в его избушке. Час от часу не легче!

Олег Ефремович с кряхтеньем нагнулся и похлопал рукой по полу, пытаясь нашарить оброненный мобильник, но, видимо, телефон отлетел далеко. Значит, посветить экраном не получится, придется добираться до электрического щитка в кладовке в полной темноте. Свирский осторожно поднялся со скрипучего стула и на ощупь, стараясь не налететь на мебель, двинулся к двери. Через окна проникало немного света, и вскоре Олег Ефремович стал различать кое-что в темноте. Он почти пересек комнату, когда буквально кожей почувствовал, что за ним наблюдают. Ощущение было не из приятных.

Олегу Ефремовичу вдруг захотелось замереть на месте, затаить дыхание и прислушаться. Бывший участковый уже много лет жил один, входную дверь всегда запирал на замок, а ключи обычно вешал на гвоздик в коридоре. Старый деревянный дом всегда был наполнен тихими скрипами и приглушенными невнятными шорохами, но сейчас вдруг установилась такая тишина, что у Свирского мороз побежал по коже.

Странно… несмотря на тишину, Олег Ефремович явственно ощущал, что он сейчас не один. Со всех сторон окруженный сгустившимся мраком, Свирский снова медленно двинулся в сторону коридора. Внезапно он споткнулся и полетел на пол, сильно отбив выставленные перед собой ладони. Олег Ефремович громко чертыхнулся, и в темноте вдруг раздался короткий ехидный смешок.

Смешок был чуть слышен, но для Свирского он прозвучал громче пистолетного выстрела. У старика от страха