Она полезла в ящик пузатого комода и извлекла неожиданно яркий альбом с хищными орхидеями на пестрой картонной обложке, одетой в целлофан.

— С пенсии купили в «Кодаке» напротив, — с гордостью пояснила старушка.

Перелистав страницы, хозяйка нашла нужный лист и протянула мне. Я приняла из ее рук тяжелый альбом и внимательно рассмотрела фотографии.

Ага, вот Наталья, я сразу ее узнала. Ну да, то самое платьице с серыми ящерками на коричневом фоне, которое лежало у нее в чемодане. Рядом с ней — пожилая женщина со строгим ртом и паутинками морщин возле глаз, очевидно, ее двоюродная тетка, которую я не застала.

— Это мы на губернской ярмарке, — пояснила Зинаида Алексеевна. — Гуляли по осени и встретили ее приятеля. Вот он, и на этот снимок попал.

И ее сморщенный палец ткнулся в спину человека, который стоял за плечом Натальи, нагнувшись к лотку с мороженым. Лица видно не было.

— А вот он передом. — Старушка перелистнула страницу и привлекла мое внимание к очередной фотографии большого формата. — Хорошо тут все получились, мы решили крупный снимок заказать.

Лица действительно были видны очень отчетливо. Две старушки на переднем плане, а за ними, рядом с Натальей — высокий мужчина средних лет в красном пиджаке; его голова приходилась как раз на пространство между старушками и словно выглядывала в проем.

— Это какого же времени фотография? — спросила я с неподдельным любопытством.

— А я тебе сейчас точно скажу. — Старушка вынула фото из целлофанового укрытия и перевернула снимок. — Ага, октябрем помечено.

Мне неслыханно повезло. На обороте была проставлена не только дата, но и тщательно выписаны имена и фамилии всех изображенных на снимке людей.

— Это я на случай, если память откажет, — пояснила мне Зинаида Алексеевна. — Моя бабушка, царствие ей небесное, уже к девяноста годам начала забывать, как звали ее внучек. Их, правда, шестнадцать было в общей сложности, но все равно неудобно как-то. Вот я и решила все фиксировать, чтобы в будущем не оплошать.

«Сергей Данилов», — прочитала я тщательно выведенные синими чернилами буквы.

— Убили, говорите, — задумчиво сказала я, возвращая Зинаиде Алексеевне альбом. — И не так давно, выходит. Как же это произошло?

— Ворвались в квартиру, застрелили, — возмущенно качая головой, проговорила старушка. — Вроде не взяли ничего. Бизнес, наверное.

— Так он был деловым человеком? — спросила я. — Может быть, конкуренты?

— Да, деньги крутились вокруг него немалые, — согласилась старушка с моим предположением. — Он сюда курей возил из области, в магазинчик на Хмельницкого. Только милиция ничего не нашла. Да разве сейчас находят? Вот я вчера по телевизору видела…

— Извините, мне пора уже, — привстала я с табуретки. — Работа…

Мы расстались к взаимному удовольствию. Я попросила передать Евдокии привет и пожелание скорейшего выздоровления и еще раз напомнила Зинаиде Алексеевне о том, что благотворительность нашей фирмы — тайна. Та обещала, что будет немее могилы.

Мне не составило большого труда наведаться в магазинчик на Хмельницкого. Я прошла прямо к директору и за плотно закрытой дверью рассказала ему, что занимаюсь расследованием обстоятельств смерти Данилова.

Егор, владелец торговой точки, оказался мужиком простым и не стал долго ходить вокруг да около. Он покрыл матом все органы внутренних дел, определив их, по-русски, через органы тела, и, заглушив волнение тремя большими глотками водки, рассказал мне обстоятельства их с Даниловым совместной работы.

Мне эта информация не показалась особенно интересной, я уже понимала, что бизнес если и играет роль в гибели Данилова, то далеко не первоочередную.

Гораздо больше меня заинтересовал его рассказ о личной жизни Данилова. Оказывается, Наталья была его подругой чуть ли не со студенческих лет, но сам Данилов то ли женат был и не хотел оставлять жену, то ли вмешались еще какие-то обстоятельства, и вышло так, что связь их с Натальей проходила через всю жизнь, но в общении имели место значительные перерывы.

О том, что Наталья погибла, торговец курами не знал и, услышав об этом, загрустил еще больше и предложил немедленно помянуть усопшую.

Мы выкушали еще по рюмочке, не чокаясь. Между второй и третьей (директор магазина распорядился никого к нему в кабинет не впускать и переложил все свои обязанности до конца дня на своего заместителя) мне удалось выяснить адрес Данилова.

Более того, у моего собутыльника оказались ключи от квартиры покойного компаньона. Он объяснил это очень просто — Данилов пару раз предоставлял ему помещение «для интимных надобностей», как он выразился. Ну и чтобы лишний раз не дергаться, сделал дубликат ключа — сам-то Данилов ведь часто бывал в отъезде.

— Я люблю свою жену, ты чего не подумай, — строго предупредил меня Егор, как будто я в чем-то его обвиняла. — Просто иногда хочется убедиться в том, что ты… ну, в общем… можешь и с другой женщиной. Вот ты, например, мне очень нравишься.

Я покосилась на литровую бутылку «губернской». Там еще оставалось злодейки на две-три дозы, и я предложила не торопить события. А, например, съездить на квартиру к Данилову.

— А там видно будет, — пообещала я без особого энтузиазма.

— Поехали! — Егор подбросил ключи на ладони. — Может, еще взять?

И он кивнул на водку. Я отрицательно покачала головой — мол, за рулем.

— Да, — почесал он в затылке, — я как-то об этом не подумал.

— Возьмем такси, — предложила я. — Так будет спокойней и для нас, и для прохожих.

Данилов жил в довольно роскошной квартире. Он умудрился превратить обычную хрущобу в нечто сногсшибательное — невероятной расцветки обои, зеркальный потолок в спальне, крутая сантехника, дорогая мебель «апельсиновой» полировки, передвигающиеся в любом направлении ширмы любого размера. Это все сразу бросалось в глаза — мозолило их пестротой, все хотелось рассматривать и трогать.

Один предмет меблировки особенно привлек мое внимание — это широкая двуспальная кровать, занимавшая собой целую спальню.

— Ты что, сразу хочешь? — с некоторым удивлением осведомился Егор, увидев, что я остановилась перед широким ложем и задумчиво на него смотрю. — На ней, между прочим, Данилова и убили. Дверь взломали и всадили пулю в лоб. Милиция пришла, а он тут лежит, вот на этом самом месте. Голый почему-то.

— Тогда я вообще не хочу, — помотала я головой. — Свари мне кофе, пожалуйста.

Пока Егор звенел турками на кухне, я нагнулась и осмотрела испанский «сексодром» снизу и по бокам. И кое-что обнаружила.

Пульт дистанционного управления. Я нажала на кнопку, но никакая техника в комнате не заработала. Тогда зачем же он здесь?

Я села на кровать и внимательно осмотрелась. Сначала впиваясь взглядом в каждый сантиметр, потом — расфокусировав зрение. Последний метод дал неожиданный результат — я обнаружила три одинаковых точки, приблизительно на равном расстоянии от кровати.