— Я думала, вы старше, — кокетливо проговорила Паулина, рассматривая Дэнни сквозь густые ресницы.

— А я думал, вы старше.

Паулина засмеялась. Смех мелодичный, просто божественный.

— Может, выпьем кофе?

Она не стала ждать ответа, а, развернувшись, направилась в кафе-бар отеля. Дэнни двинулся за ней, не отрывая взгляда от восхитительно покачивающихся бедер. Юбка Паулины была такая короткая, что едва прикрывала то, что нужно, когда Паулина взобралась на табурет. Когда же она небрежно закинула ногу на ногу, Дэнни почувствовал, что вообще потерял дар речи.

Положение спас подошедший официант. Переводчица вопросительно посмотрела на Дэнни:

— Капуччино?

Он кивнул и с усилием добавил:

— Конечно.

— Извините, что явилась без предупреждения, — сказала Паулина, — но ваш телефон не отвечал, а передавать сообщения автоответчикам я не люблю, так что… — Она пожала плечами, привлекая этим жестом внимание к изяществу своей шеи. — Я решила оставить вам записку. И тут… — еще одна обворожительная улыбка, — явились вы!

— Да! — произнес Дэнни, сознавая, как это глупо звучит. — И… о чем вы собирались написать?

В ответ послышался трепетный вибрирующий смех.

— Об отце Инцаги, конечно. Решила позвонить ему пораньше, пока он не ушел куда-нибудь на целый день. — Паулина взмахнула руками. — Не знаю, что делают остальные священники в течение дня, может, молятся, но, чем занимается отец Инцаги, мне известно.

— И чем же?

— Трудится в Ватиканской библиотеке.

— Над чем?

— Оцифровывает эти… как они называются… ну, инкунабулы.

— В самом деле? — удивился Дэнни.

Паулина грациозно кивнула.

— А инкунабулы — это… что такое?

— Хорошо, что вы тоже не знаете! — шутливо воскликнула Паулина. — Потому что я не знала. Пришлось спросить. А если бы вы знали, то мне было бы неудобно, ведь это… вроде как моя специальность. — Она наклонилась ближе, видимо, не замечая, какой эффект производит на Дэнни ее грудь. Дэнни пытался не смотреть, но это было примерно так же, как игнорировать земную гравитацию.

Глаза Паулины вспыхнули.

— Я думала, инкунабулы — что-нибудь загадочное, а это просто книги, напечатанные до тысяча пятисотого года. Наш священник Инцаги — эксперт по инкунабулам. И по компьютерам тоже. Не вылезает из архивов. За это его прозвали Рекс Топо.

Дэнни вопросительно вскинул брови. Глаза Паулины снова вспыхнули.

— Мышиный король. Мыши! Так зовут священников, которые работают с книгами. А он их король. — Паулина развернулась на табурете и поднялась. — Извините, я отлучусь на минутку.

Она одарила Дэнни своей фирменной улыбкой и, плавно покачивая бедрами, удалилась, как магнитом притягивая к себе взгляды всех мужчин в зале.

Через несколько секунд прибыл официант. Он быстро расставил фарфоровые чашки, наполовину заполненные кофе, небольшой белый кувшинчик с пенящимся молоком и такого же размера конструкцию (стекло и металл), на которой лежали четыре вида сахара.

Дэнни глотнул вкуснейшего кофе и замер от наслаждения. В воздухе стоял гул голосов — большинство столиков в кафе уже были заняты. Еще глоток, и разговоры вдруг стихли, что заставило Дэнни поднять голову. Ну конечно, всему виной была она, направляющаяся к нему. Сумочка вызывающе постукивала по бедру. Отвести взор было просто невозможно.

— Так на чем я остановилась? — спросила Паулина, укладывая сумочку на стойку и взбираясь на табурет.

— Вы говорили о мышах.

— Верно! — Она глотнула кофе, поставила чашку и сделалась серьезной. — Так вот, рано утром я поговорила с Инцаги. Сообщила, что вы хотите с ним встретиться по поводу… ну, по одному вопросу. Мол, дело полицейское, касающееся профессора Терио.

— И что он сказал?

— У вас с ним ленч после полудня. Я зарезервировала столик в первоклассной маленькой траттории на виа де Картари. Думаю, если вы его хорошо угостите (разумеется, с вином, которого должно быть много), он может оказаться полезным.

— А вы… там будете?

Паулина отрицательно покачала головой.

— Инцаги превосходно владеет английским, он учился в Шотландии. К тому же без меня вам будет лучше.

— О, я в этом сомневаюсь, — промолвил Дэнни и тут же пожалел.

Глаза Паулины замерцали.

А Дэнни почувствовал себя идиотом: несмотря на то что даже не прикоснулся к этой женщине и ничего такого не сделал (пока), все равно его предательство по отношению Кейли казалось свершившимся фактом.

— Спасибо, — сказала она, — но думаю, один на один с ним вы станете чувствовать себя свободнее. И он тоже.

Дэнни пожал плечами и потянулся за молочником. Помешивая кофе, он случайно посмотрел на ее сумочку на стойке. Шелковая сумочка-мешочек салатового цвета закрывалась с помощью затягивающегося шнурка, который сейчас был развязан. Внутри виднелся белый цилиндр «Тампакса», а рядом — темно-синий цилиндр пистолетного дула.

Дэнни резко отвел глаза и тут же взглянул снова. Он слышал, что настоящие пистолеты, когда смотришь на них, выглядят как игрушки. Этот действительно походил на игрушечный, однако спутать было нельзя. Удобное портативное оружие, которое легко спрятать. Небольшая смертоносная штуковина. Может, так надо, подумал Дэнни, и в Риме все привлекательные женщины носят оружие для защиты?

— Итак, — проговорила Паулина, — я сейчас напишу название ресторана. Столик заказан на двенадцать тридцать. — Она достала из сумочки ручку и быстро написала адрес на салфетке.

— Далеко туда ехать? — спросил Дэнни, беря у нее салфетку.

Она очаровательно сморщила носик.

— Если пешком, то минут двадцать. А если возьмете такси, то… — Паулина сделала паузу и одарила Дэнни еще одной улыбкой мощностью в несколько киловатт, — дольше. — Она бросила взгляд на часы и подняла руку, приглашая официанта.

— Я расплачусь, — промолвил Дэнни.

— Ладно. — Она встала и оправила юбку. — Извините, но мне действительно нужно идти. Если вам что-нибудь понадобится, звоните.

— Хорошо.

Неожиданно Паулина наклонилась, скользнув волосами по его лицу, и, одурманив ароматом дорогой косметики, поцеловала сначала в одну щеку, затем в другую. И это не были поцелуи, как обычно в галерее, когда люди целуют воздух, — она это делала по-настоящему. А на втором поцелуе даже чуть задержалась, слегка расслабила губы, и Дэнни ощутил на щеке ее дыхание. Затем Паулина отстранилась, положив руки ему на плечи, и хихикнула.

— Ой, я кажется испачкала вас помадой. — Она потерла салфеткой его щеку, внимательно посмотрела и удовлетворенно уронила ее на стойку. — Buona fortuna![29]