мое предплечье. Сверху открылась дверь, потом еще одна. И еще. Двери открывались одна за другой.

– Пошли, – скомандовал Ник и потянул меня за собой в сторону парковки.

– Куда мы идем? – выдавила я.

– Уезжаем отсюда. Понятия не имею, что здесь происходит, и узнавать как-то не спешу. А ты?

Фелл, Нью-Йорк

Сентябрь 1982

Вив

Обнаружив фокус с телефоном, она честно пыталась не подслушивать, но бороться с искушением было трудно.

Вот, например, Джейми Бланик. Молодой парень в джинсах и поношенной футболке, который постоянно курил сигареты, не обращая внимания на запрещающий знак; Вив было намного труднее отслеживать невидимого курильщика, если в «Вечерней заре» останавливался Джейми. От него всегда пахло сладковатым дымом, поэтому Вив решила, что он, скорее всего, продает травку и принадлежит к той категории парней, с которыми она сама никогда не общалась, а приведи такого в дом, – у матери случится припадок. Очень привлекательный, но в каком-то зловещем смысле – сразу видно, хорошего отношения от него не жди. Расписываясь в гостевом журнале, он всегда посылал в сторону Вив самодовольную ухмылочку: «Приятного вечера», на что она долгое время лишь молча кивала, как идиотка. Но как-то ночью все изменилось: когда он вновь появился на ресепшене, она решила ему улыбнуться, и он улыбнулся в ответ.

– Приятного вечера, – с этими словами он достал из кармана потертых джинсов свернутые в трубочку деньги и отсчитал несколько двадцаток.

Глядя на его растрепанные каштановые волосы, серые глаза – довольно приятные, кстати, – и эту небрежную сутуловатость, проступавшую легкой линией от плеч до бедер, она заметила:

– Частенько тут бываешь.

– А тебя это напрягает? – непринужденно отозвался он, растягивая слова, и взял ручку, чтобы заполнить гостевой журнал.

– Вовсе нет, – сказала Вив, а потом добавила: – Просто интересно, что тебе у нас так приглянулось? Неужели здешние виды?

Он поднял на нее глаза и улыбнулся загадочной улыбкой, которая могла иметь множество значений. Что же он хотел ею сказать?

– Точно. – Тон его был слегка шутливым. – Виды здесь и правда хороши.

– Замечательно, – сказала Вив, не отводя взгляда. – Не буду тебе мешать. Просто, чтобы ты знал, мне все равно, чем ты там занимаешься.

Джейми выпрямился.

– Хорошо, – ответил он и протянул руку за ключом.

На запястье он носил кожаный браслет с вставкой в виде лоскута ткани.

– Вот и отлично. Я не мешаю тебе, а ты мне.

– Ага, – Вив копалась в ящике в поисках нужного ключа.

– Если, конечно, не захочешь развлечься, – добавил Джейми. – Тогда приходи ко мне и просто постучи.

Ого! К такому Вив была не готова. Но все равно протянула ему ключ, наигранно хлопая ресницами, давая Джейми понять, что оценила его шутку.

– Прости, не могу, – сказала девушка. – Тогда меня уволят.

Молодой человек засмеялся; его смех был таким же приятным, как и он сам.

– Пусть будет по-твоему, мисс Правильная. Мне это развлечься не помешает. Хорошего вечера.

Джейми ушел, и когда через несколько минут на телефоне с легким щелчком зажглась лампочка, она сняла трубку и стала слушать его приятный, низкий голос. «Чувак, я на месте. Ты едешь?» Он созвонился с дюжиной клиентов. Все это время Вив, которая никогда в жизни даже не видела косяка и уж тем более ни разу не держала его в руках и не курила, открывала для себя новое: как называются все эти пакетики и сколько они стоят – и, наслаждалась чуть глуповатым юмором, с которым Джейми делал свою работу.

В другую ночь одна проститутка в перерыве между клиентами позвонила няне, чтобы проверить, как там ее четырехлетняя дочь Бриджет. Вив слушала. «Пусть обязательно выпьет молоко. Дайте ей попкорна, но только совсем чуть-чуть. Она сразу уснула или еще вставала? Иногда ей нужно пару раз сходить на горшок. Ладно, перезвоню позже, надо бежать». В половине шестого она вышла – в обтягивающих джинсах и шлепанцах – и отправилась к машине, на ходу завязывая свои длинные волосы в хвост. Было еще темно, но в это время темнота кажется какой-то особенной – в ней уже сквозит надвигающийся рассвет. В полночь свет падает иначе. Но в полшестого мать Бриджет почти могла бы сойти за красотку: длинные волосы сияют, плечи расправлены. Сидя одна на ресепшене, Вив наблюдала, как непринужденно раскачиваются при ходьбе бедра этой женщины, и чувствовала зависть.

– Ты же наверняка видишь всякие гадости в этом своем мотеле? – спросила ее как-то вечером Дженни, пока обе они собирались на работу.

Одетая в медицинскую форму Дженни ела йогурт, а Вив в этот момент делала за кухонной стойкой сэндвич с болонской колбасой. По телевизору еле слышно шли десятичасовые новости. Вив надела джинсы с высокой посадкой и свободную белую футболку, которую заправила в джинсы. Образ завершал тонкий красный ремень, который, как ей показалось, смотрелся неплохо.

Услышав вопрос, Вив взглянула на соседку в изумлении:

– Какие такие гадости?

Дженни лишь пожала плечами. На прошлой неделе она освежила перманентную завивку, и Вив, глядя на ее безупречные кудри, слегка завидовала и пыталась прикинуть, сможет ли наскрести денег на такую же.

– Ну знаешь, всякие. Извращенцев там. Или гомиков.

Проведя почти два месяца в «Вечерней заре», Вив стала более сведущей. Теперь она знала, кто такие «гомики», хотя и сомневалась, что хоть раз видела их вживую. Даже если и видела, понять, что это они и есть, она бы точно не смогла.

– Шлюх-то я часто вижу. – Вив была довольна собой, что употребила именно это слово: для продвинутой девушки это в порядке вещей. – А гомиков как-то нет.

Кивнув, Дженни зачерпнула ложкой йогурт, и Вив почувствовала облегчение, словно только что прошла проверку.

– Гомики-то в парк ходят. Но все равно. Наверное, жутко тебе там по ночам работать.

Вив подумала о призрачной женщине, которая велела ей бежать, о том, как ее толкнули в грудь в каморке с автоматом, и сказала:

– Да, иногда.

– Ты, главное, будь осторожна, – предупредила Дженни. – А то закончишь, как Кэти Колдуэлл.

Вив завернула сэндвич в вощеную бумагу.

– Кто такая Кэти Колдуэлл?

Дженни выразительно пошевелила бровями и заговорила, подражая голосу Винсента Прайса:

– Жертва убийства. Тело обнаружили два года назад под эстакадой. Смерть наступила от удара ножом! – Тут она переключилась на свой обычный, скучающий тон и продолжила: – Она жила по соседству с моими родителями, через пару домов. Мать мне теперь каждую неделю звонит. Считает, что я умру, как Кэти Колдуэлл, – из-за того, что работаю по ночам. Наверное, мне это от нее передалось.

– А Кэти перед смертью работала в ночную смену?

– Нет, возвращалась