Хозяева здесь были лысые и с характером.

– Туда, – указал Амброз в угол. – Там свободно…

Окунувшись в чад и гомон, купаясь в ароматах жареного мяса и вони застарелого пота, расталкивая пьяных и обходя трезвых, маги пробрались в дальний угол. Амброз кинул плащ на лавку и сел поверх, умостив локти на столешницу. Вазак устроился напротив, морща нос. Ему хотелось есть, но толстяк боялся, что станет маяться животом после здешних блюд. Вокруг, к великому раздражению Вазака, как жернова на мельнице, работали мощные челюсти гостей, перемалывая горы пищи. Свиную голяшку с луком. Бараньи ноги, запеченные с чесноком. Грузди в сметане. Каплунов, фаршированных брусникой. Лещей вяленых, лоснящихся от жира. Гречневую кашу с телячьими мозгами. Гороховую похлебку с копченостями. Жареных карасей. Вазак успел возненавидеть мир сверху донизу, когда рядом с их столом возник сам хозяин, с первого взгляда определив меру уважения, которую он проявит к почтенным особам.

– Чего изволите?

Эти слова хозяин произносил в особых случаях. Куда чаще он сперва требовал показать деньги. Для тех же, кто показывал, а после норовил исчезнуть, не расплатившись, хозяин – человек, что называется, представительный – припас увесистую дубинку, утыканную поверху гвоздями. Дубинку он звал Умницей, и любил больше жены. Обычно он носил Умницу за поясом, под рукой. Сейчас же хозяин передвинул ее за спину, в знак почтения. И сгибался в поклоне изящней лакея: иначе гвозди Умницы больно кололи в поясницу.

– Принеси-ка нам, любезный… – начал было Амброз.

Но Вазак перебил его:

– Голяшку! Голяшку неси! Карасей! Кашу! Баранину…

– Понял, – кивнул хозяин. – Довольны останетесь.

– …горячего молока с вином, – закончил Амброз.

– И «кодлу»! – Вазак оставил за собой последнее слово. – С огня!

Заказ объявился так быстро, что впору было поверить: хозяин с неделю ждал магов, ждал и готовился. Зубы Вазака, вычерненные и заостренные с концов, хищно вцепились в здоровенного карася – и захрустели хребтиной. Затем пришла очередь голяшки. Время от времени толстяк, шумно фыркая, отхлебывал «кодлу» – подогретую смесь вина и пива, куда добавили яйца, сливки и сахар, а напоследок сунули раскаленную кочергу. Амброз есть не стал, прихлебывая молоко, створоженное вином с пряностями, и оглядываясь по сторонам с нарочитой рассеянностью. Не то чтобы маг кого-нибудь боялся – просто знал, какая публика кутит в «Лысом осле». В заведениях подобного сорта к соглядатаям относятся скверно.

Сперва режут, потом разбираются.

Все, кто грел сегодня кости в харчевне, были вооружены. Сопляки, старики, юнцы и зрелые мужи – все до единого. Из оружия, болтавшегося на ремнях, скрытого в рукавах, спрятанного под одеждой, висящего за спиной и торчащего из голенищ сапог, составился бы приличный арсенал для гарнизона в провинции. Казалось бы, дубинка хозяина в этом сонме лезвий и обухов – потешное недоразумение. Но Амброз так не считал. В юности он имел опыт странствий, куда более увлекательных, чем считали Амброзовы завистники. И понимал: никто, даже будучи обласкан Умницей, не поднимет руки на хозяина. Дурака прикончат раньше, чем он совершит эту глупость. Даже отъявленным сорвиголовам, бродягам без роду-племени, нужно место у очага. Можно сжечь харчевню – ее отстроят. Но убей хозяина, и приюту конец. А значит, снова пути-дороги, и не во всякой иной харчевне тебя примут без слов, вместо того, чтобы тайком послать за стражей.

– Это да, – чавкая, булькнул Вазак. – Согласен.

– С чем, друг мой?

– Правильно сделал. Кормят вкусно…

– Думаешь, мы пришли сюда ради обеда?

– А ради чего?

– Красотка мертва, – внятно, как ребенку, объяснил Амброз. – Мертва и деформирована. Более того, деформация продолжается после смерти Инес. Башня пуста и заперта. Циклоп двадцать лет подряд если и покидал башню, так только отправляясь за съестным или новой одеждой… А сейчас он оставил жилище без колебаний. Причем не один, а вместе с Симоном Остихаросом, спутником не из приятных. Они в Тер-Тесете, друг мой. Мне это известно доподлинно. Поселились в гостинице «Меч и Роза», на третьем этаже. Окна их комнат выходят на Жестяную улицу. Позавчера Симон, чародей с репутацией, подал прошение на высочайшее имя. Он желает иметь аудиенцию у его величества Фернандеса. Как я слышал от ранних пташек, Симон – а значит, и Циклоп – хочет получить разрешение на осмотр пресловутого Янтарного грота. Его величество Фернандес тискает сиськи любовниц, и срать хотел на все прошения. Это любимая присказка короля: «Срать я хотел на…» Дальше добавляется по вкусу: на прошения, на нищую казну, на герцога Олландера, на угрозу войны с Сегентаррой. Злопыхатели шепчутся, что у его величества рано или поздно не хватит говна на всех желающих…

Амброз приятно улыбнулся. Изящный, с манерами лорда, знаток древней поэзии, маг обожал внезапно перейти к вульгарностям, шокируя собеседника.

– Но вернемся к Симонову прошению. Рано или поздно король согласится. Имя Симона кое-что значит для Фернандеса Великолепного. О чем все это говорит, друг мой?

– Понятия не имею, – Вазак набил полный рот каши.

– Тебя не удивляет такая цепь совпадений?

– Нет.

– Ты мудр. Только истинный мудрец подобен сердцем пеплу, а душой – сохлому дереву. И ничему не удивляется. Даже собачатине, которая в пироге оборачивается свининой. О, дивное волшебство! Мне никогда не достичь такого совершенства.

– На что ты намекаешь?

– Кушай, дружище. Думаешь, понос случается от огурцов с молоком? Нет, понос случается от многих знаний. Вот где корень печали…

– Зачем мы сюда пришли? – перестав жевать, спросил Вазак.

Амброз услышал в его вопросе свою собственную интонацию. Так взрослый говорит с ребенком – капризным, болтливым, путающимся в желаниях. Это задело Амброза больше, чем он предполагал, но маг сдержался. И даже, в знак особого доверия, взял с тарелки ножку каплуна, откусил кусочек и тщательно вытер пальцы батистовым платком.

Платок Амброз бросил под стол.

– Посмотри вокруг, – он обвел рукой харчевню. – Кто эти люди?

– Сброд, – толстяк без колебаний вынес приговор.

– Вооруженный сброд, – поправил Амброз. – Авантюристы, наемники, дуэлянты. Искатели приключений. Ну и сокровищ, куда ж без них… Браконьеры. Сержанты-отставники. В «Лысый осел» идут, желая нанять телохранителя. Или убийцу, если угодно. Опытного спутника, который пойдет за тобой в предгорья Шаннурана и в джунгли Ла-Ангри. Охрану в долгом пути.

Допив «кодлу», Вазак знаком велел хозяину подать еще.

– Нанять? – с издевкой поинтересовался он. Жирные, замаслившиеся губы выплюнули слово, будто лягушку. – В «Лысом осле»?

– Да.

– И телохранитель за грош сунет нож в брюхо охраняемому телу. Убийца прикарманит денежки и смоется, не выполнив работу. Спутник задушит тебя на привале, в десяти лигах от города, ограбит и сбросит труп в реку. Ты считаешь меня дураком?