На колу сидел, над могилой.

Язык ему лесник вырезал, чтоб помалкивал.

Говорят, по сей день гуляет лесник без цели. От Хенны до Сикопароса, от Малых озер к Равийскому морю. Сидит по кабакам, ночует на постоялых дворах, а то и под голым небом. Говорят еще, что на большие дела не подписывается. Так, медь голимая. Иногда дает советы молодежи, за малую долю. Бродягой доживает.

А чего не жить?

* * *

– Забавная история.

– Ты находишь ее забавной? – Амброз приблизился вплотную к старику с волчьим именем. От мага пахло еловой смолой и листьями герани, размятыми в пальцах. – Ты, Вульм из Сегентарры?!

– А какой ее находишь ты, Амброз Держидерево? – Вульм без малейшего страха произнес вслух кличку мага. Где он узнал это прозвище, осталось загадкой. – Я слышал, ты знаток изящных искусств. Твое мнение ценно для меня.

Взгляд Амброза подернула мечтательная дымка.

– Я полагаю, она достойна баллады. Или доноса.

– Кому? Будь мерзавец на колу родичем Деларенам, хоть бы и дальним… А так – пустые хлопоты. Граф пальцем не пошевелит ради мести. А король Фернандес велит дать доносчику плетей. Чтоб не отвлекал от вина и девок. Мы уже умолчим о том, что даст доносчику беглый лесник…

– Разве начальник охраны, жестоко убитый беглым лесником, прожил жизнь в воздушном пузыре? У него остались свои собственные родичи. Друзья, наконец. Что, никто не возьмется за меч ради бедняги?

– Полагаю, что никто.

– Уверен?

– Во всяком случае, те, кто слыхал о Вульме из Сегентарры…

Из харчевни выбрался злополучный игрок. Отковылял к колодцу, туда, где снег был почище, упал на четвереньки и сунулся разбитой в хлам мордой в сугроб. Застонал от блаженства, выгнул спину по-кошачьи. Чуть позже из «Лысого осла» вышла служанка с двумя жестяными ведрами, встала сбоку от игрока – и принялась нагребать снег деревянной лопаткой. Должно быть, хозяин велел растопить в печи и обмыть раны беднягам, сидящим в тепле. Оставаясь мордой в сугробе, игрок ущипнул служанку за бедро. Та без воодушевления отмахнулась лопаткой, ухватила полные ведра и, виляя задом, вернулась в харчевню.

Игрок, охая, потащился следом.

– Я не собираюсь доносить, – сказал Амброз, делаясь серьезным. – Я восхищаюсь тобой. Поверь, я жесток не менее твоего, и так же скор на расправу. И умею любить…

– Это значит – умею мстить?

– Это значит, что я хочу нанять тебя.

– Я стар. Я утомился.

– Я имел честь видеть тебя в деле – старого и утомленного.

– Чего ты хочешь?

Харчевню покинули сразу двое: коротыш, большой любитель рвать чужие уши, и урод с ожогом на щеке. «Эй, волк! – крикнул старику коротышка. – Пасись! За Куцым Хряпом не заржавеет!» Вульм отмахнулся заячьей шапкой, по всей видимости, понимая, о чем речь. Урод молчал, ковыряясь во рту мосластым пальцем. Вытащил палец, сплюнул красным, и сунул палец обратно. У коновязи их ждали лошади: сивый мерин, ростом с гору – и чалая кобыла, из породистых. Урод отвязал животных, вскочил на кобылу; коротыш птицей взлетел на спину мерину – и только поземка завилась по следам от копыт.

– Чего ты хочешь? – повторил Вульм.

– Мне надо проследить в городе за двумя людьми. Куда ходят, с кем встречаются. О чем говорят. Если они обнаружат слежку – не беда. Это не враги. Может, так даже будет лучше. Твое дело – следить и докладывать мне. Обо всем. Ну как? По-моему, работенка – не бей лежачего…

– Кто эти люди?

– Одного зовут Циклопом. Как его зовут на самом деле, я не знаю. Последние двадцать лет он был слугой…

Амброз задумался, морща лоб. И развел руками:

– Слугой, любовником, и еще Митра знает кем при настройщице амулетов Инес ди Сальваре. Такие, как я, знали ее под прозвищем Красотка. Сейчас Красотка мертва, а Циклоп в Тер-Тесете, в гостинице «Меч и Роза».

– Он убил хозяйку?

– Вряд ли. Будь это правдой, его спутник сжег бы Циклопа в пепел.

– Кто его спутник?

– Симон Остихарос, прозванный Пламенным, – Амброз подметил тень, упавшую на морщинистое лицо Вульма, и спросил, как хлыстом ударил: – Вы знакомы?

– Встречались, – равнодушно ответил Вульм. – Мельком.

– Он тебя запомнил?

– Вряд ли. Это было очень давно. И в таких обстоятельствах, которые не способствуют долгой памяти.

– Например, в подземельях Шаннурана? – пошутил Амброз.

– Давно было, – повторил Вульм. – Какая разница?

– Берешься?

– Мне понадобятся деньги на расходы.

Без слов Амброз стал отвязывать от пояса бархатный кошель. В кошеле звенело и брякало. Узел затянулся, превратившись во вредный, тугой кулачок. Маг чуть не сорвал ноготь, воюя с узлом. Буркнув проклятие, он удвоил усилия, раздумывая, что зубами до пояса не дотянуться, а просить Вульма о помощи – не самая удачная идея… Движения Амброз не уловил. Просто мелькнула золотая рыбка, махнула хвостиком. Кошель освободился, замшевый шнурок повис, разрезанный под узлом. Он напоминал голый крысиный хвост. Маг зачем-то подбросил мешочек из бархата – словно сомневался, что кошель и впрямь свободен – поймал в ладонь, повторил бросок и перевел взгляд на старика.

Не торопясь, Вульм прятал кинжал в ножны.

– Рад помочь доброму человеку, – сказал старик. – В следующий раз я научу тебя вязать узлы. Что предпочитаешь: «беседку» или «штык со шлагом»?

Амброз отдал ему кошель.

– Мои узлы иные, – на лицо мага вернулась прежняя, приятная улыбка. – Поверь, я вяжу их наилучшим образом.

– Верю. Драка началась не с кондачка, правда?

– У всего на свете есть причина. А у многого даже есть имя. Скажем, у мечей. Пронзатель, Заревой, Буреносец… Вот у твоего меча есть имя?

– Есть, – согласился Вульм. – Свиное Шило.

Распахнулась дверь нужника. Взорам беседующих явился Вазак, воюющий с одеждой. Завязки, тесемки, пуговицы и крючки изо всех сил сопротивлялись ученику Талела Черного. Вазак бранился и поддерживал штаны, норовящие упасть в самый неудачный момент.

– Берешься? – уточнил Амброз. – Я о слежке…

– Я взял твои деньги. Конечно, берусь.

– Тогда я подарю тебе воробышка.

– Зачем мне воробышек?

– Чтобы слать ко мне с вестями. Расскажешь воробышку, что узнал, он и полетит. Эй, Вазак! Сделай нашему другу воробья…

– Из дерьма, что ли? – неприветливо буркнул толстяк.

– Ну зачем же из дерьма? – протянув руку, Амброз вырвал из шапки Вульма щепоть заячьего меха. – Сойдет?

– Ага, – кивнул Вазак. – Сейчас, погоди…