Когда стали садиться за стол, Дарси неуверенно топталась в сторонке. Значит, и вправду редко бывает у отца, если у неё нет постоянного места. Архипов посадил Демьяна справа от себя. Статус почётного гостя, не иначе.

— Дарси, дорогая, сядь рядом с Демьяном, вы наверняка ещё не успели наговориться!

Глаза Дарси полыхнули злым зелёным огнём.

— Я так давно не виделась с Виталием Борисовичем! — она села в другом конце стола, рядом с пожилым мужчиной, сначала немного озадаченным, а потом очень довольным её вниманием.

Архипов пригубил вино, чтобы скрыть улыбку. Неповиновение дочери его развлекло.

— Эмоции, Демьян, это пустое! — сказал он, поставив бокал. — Говорят, гнев — это слабость, ненависть тоже, а уж любовь и подавно. Хочешь знать моё мнение? Любые эмоции — это слабость, все до одной. Пелена перед глазами, брешь в защите. Глупость, право!

Да, глупость, но Демьян скорее откусит язык, чем согласится с Архиповым.

Во время ужина Дарси старалась не смотреть на Демьяна. Очень старалась, но у неё не получалось. Всем своим видом она излучала неодобрение. Её можно понять: любимого мужчину не пригласили, а его гадкого брата посадили рядом с хозяином. И вроде отец всё складно объяснил, но Дарси всё равно не могла успокоиться.

А Демьян ел и ждал, ничего больше. Этот ужин — только часть игры, вершина айсберга, и лучше не делать выводы, пока из тёмных вод архиповских фантазий не появится вся ледяная глыба целиком.

Ситуация прояснилась, когда подали десерт, в том числе горячо любимые Дарси эклеры. Она вышла в коридор, чтобы ответить на телефонный звонок. Судя по блеску в глазах, звонил дорогой Кирюша.

Сладкого не хотелось, но Демьян из любопытства попробовал, что такого особенного в эклерах. Когда Дарси заглянула в гостиную, застала его с пирожным во рту.

— Это тебя! — бледная, взволнованная, она дождалась, когда Демьян выйдет в коридор, и протянула ему телефон. Наверняка нажаловалась брату, и теперь он возмутится по всем возможным поводам.

Но Демьян ошибся.

— Где твой телефон?! — брат задыхался.

— Потерял. — Не говорить же, что его конфисковала охрана Архипова!

— Очень вовремя! — ирония у Кирилла вышла грустной. — Ты слышал новости? Видел?

— Нет.

Брат вздохнул.

— Нам пи++ец.

— Подробнее!

— В вечерних газетах и в сети… там столько всего! Достоверные источники, — Кирилл хрипел, — наговорили прессе всякой галиматьи… или не галиматьи? Я не знаю, чему верить! — Казалось, брат плачет, шуршание бумаг слишком похоже на всхлип. — Пишут, что отец занимался мошенничеством, что бизнес держался на взятках, что ты идёшь по его стопам. Про его любовницу тоже всё вывалили и исказили, дескать девчонку продали отцу, а ты заплатил за её молчание…

Если бы Кирилл видел, что Демьян улыбается, закатил бы истерику. Архипов прав, эмоции — это пустое. Ужин был вершиной айсберга, а теперь вся его непомерная мощь постепенно поднимается из воды. Демьян не подчинился великому магнату, и Архипов решил его проучить.

— Скажи, это правда? — воскликнул Кирилл тонким голосом из детства. — Этого не может быть! Ведь не может, да?!

Встречаются люди, которым противопоказана правда. Например Кирилл. Демьян об этом знал, отец тоже, да и от Архипова этот факт не ускользнул.

— А ты сам как думаешь? — спросил вкрадчиво.

— Я… ну… Отец заверил меня, что проблем не будет. У него были связи… Может, он не всегда строго следовал букве закона, но никогда не перегибал палку.

Демьян хмыкнул. Можно ли считать Уголовный кодекс палкой, которую отец перегнул?

— В новостях упоминается Архипов?

— Отец Дарси? — Брат искренне удивился. — Нет конечно, он-то здесь каким боком? Кстати, что ты делаешь у него дома?

— Случайно встретились. Он пригласил, и я не смог отказаться.

— А, понятно. Архипова никто не упомянул, но по Дарси проехались.

— Как?

— Делают ставки, как быстро она меня бросит. Они её не знают! Она никогда… это же не моя вина! Да и неправда всё это! Ведь так?!

— После ужина я поговорю с Архиповым и со всем разберусь. Ты дома?

— Я в области, доеду за пару часов…

— Нет! Ты на взводе, в таком состоянии лучше не вести машину. Остановись в гостинице, поговорим позже.

Брат снова всхлипнул.

Шелест бумаг, это просто шелест бумаг, Демьян в этом уверен. Он не выдержит даже мысли о плачущем мужике, его брате.

— Отец обожал женщин, и они тоже его любили, — сбивчиво прошептал Кирилл, — но в остальном он был хорошим человеком. Только с тобой поступал несправедливо, но твоя мать его довела, и это было давно, а с тех пор…

— Хватит! Подотри сопли!

За спиной раздался резкий вдох. Обернувшись, Демьян уставился в расширенные глаза Дарси. Интересно, она так и стояла здесь всё это время?

Кивком головы он приказал ей уйти, но она наоборот подошла ближе.

Демьян отвернулся.

— Гостиница рядом есть?

— Да, — тусклым голосом ответил Кирилл, — но ты так и не сказал мне…

— Я всё решу. Понял?

— Как ты всё решишь, а? Кулаками? Ты только кулаками и умеешь махать! А тут столько дерьма про нас везде. А вдруг всё это правда? — брат еле держался на краю истерики. — Ты давал взятки?

— Заткнись и не пори чушь! — рявкнул Демьян. — Перезвонишь Дарси из гостиницы, понял?! — Свистящее дыхание в ответ. — Понял?!

— Урод ты, Демьян!

— Да, я урод, а ты едешь в гостиницу!

Демьян отсоединился и дал себе ровно секунду на то, чтобы прийти в себя. Потом протянул телефон Дарси.

— Что с ним? — она часто моргала.

— Ничего особенного, — Демьян пожал плечами с убедительным равнодушием.

— Он сказал тебе про газеты?

— Нет, мы говорили о погоде, — усмехнулся Демьян. — Пойдём обратно к столу!

— Подожди!

Дарси хотела что-то спросить, но топталась на месте, открывала и закрывала рот. Ей хотелось украсть у Демьяна хоть каплю уверенности, подслушанной в его голосе. Демьян знал об этом, видел, как страх в ней борется с гордостью.

— Тебя тоже успокоить? Собираешься хныкать и распускать сопли? — презрение в его голосе возымело мгновенный эффект. Гордо задрав подбородок, Дарси вернулась к гостям.

Архипов был полностью погружён в разговор и, казалось, не заметил их возвращения. Демьян нарочито громко кашлянул, и тогда он поднял взгляд. Торжествующий, снисходительный, презрительный — всё вместе и в сто раз больше. Великий магнат проучил заигравшегося мальчишку.