Джо Квотербек просиял. Он посмотрел на подружку, словно взял первый приз на соревнованиях.

Прошел час.

Роббинс собирал деньги и считал выручку, слушая, как отчаянно визжат дети. В этом году «дом ужасов» обошелся ему в дополнительные четырнадцать сотен — пиломатериалы, краска, оборудование. Деньги немалые, но нельзя отставать от конкурентов. В полутора часах езды по шоссе 1–25 два проповедника из Денвера — один исправившийся уголовник, как и Роббинс, — открыли собственные «дома ужасов».

Можно заработать неплохие деньги, пугая юных христиан и выбивая из них мирскую дурь, но это искусство каждый год требовало совершенствования. Совсем недавно хватало несколько красочных диорам с карами, которые ожидают наркоманов, токсикоманов, пьяниц, шлюх, гомиков, голливудских богохульников и других грешников, служащих топливом для евангелического пламени. Теперь же требовалось обставлять все, как у Сесила де Милля.[8]

В этом году, к примеру, Роббинс привез со свалки кузов «тойоты» и подвесил в воздухе, словно машина падает с утеса… с пьяным водителем за рулем. Чуть дальше над озером целлофанового «огня» поджаривается, истекая жиром радикализма, восковая кукла кинорежиссера Майкла Мура. Неизменным успехом пользовался врач, делающий аборты, роль которого в этом году исполнял брат Роббинса Тед; он медленно отворачивался от гинекологического кресла (пара лошадиных подков, точечной сваркой прикрепленных к шестам), держа в руках окровавленный плод (кукла обмочившегося младенца с отключенным голосом). Потом врач-злодей — Роббинс старался идти в ногу со временем — продавал плод исследователю стволовых клеток. Другой популярный персонаж — парализованная женщина в исполнении жены Теда; она отчаянно умоляла сохранить ей жизнь, в то время как атеисты по очереди выдергивали трубки, которые тянулись от нее к медицинской аппаратуре. Еще дальше учитель колошматил ребенка за то, что тот читал Библию на уроке биологии.

Но настоящим гвоздем программы, приносившим в этом году самые большие деньги, был аттракцион «Ад». Слухи об этом шоу распространились довольно широко. Ребятишки приезжали даже из Шайенна, чтобы нырнуть в преисподнюю через пластиковый желоб, купленный в универсальном магазине «Таргет».

Роббинс очень старался, придумывая свой маленький шедевр. Там имелись озера тьмы, стробоскопические лампы, туман из сухого льда, а песня «Роллинг стоунз» «Сочувствие дьяволу» исполнялась на пределе громкости. Призрачные демоны возникали буквально из ниоткуда. Кроме братца Теда и его жены, еще несколько членов клана Роббинсов приехали сюда из Юджина, чтобы нарядиться злыми духами и выпрыгивать из темноты, хватать за волосы, бегать на четвереньках, стонать, выть и лаять, до полусмерти пугая грешников. Судя по душераздирающим крикам, команда Роббинсов прекрасно справлялась с работой.

Часов около девяти появился первый из беспокойных родителей. Они приезжали каждый год. Всегда останавливались в дальнем конце стоянки — именно так приказывали им стеснявшиеся сыновья и дочери. Они прибывали примерно в это время, переживая, куда запропастились их Джонни или Кори.

— Вы не видели тут девочку примерно такого роста? — спросила мамаша. — У нее светлые волосы и очки. Прошел уже почти час.

— Она внутри, — ответил Роббинс, указывая пальцем на вход в преисподнюю. — Никто еще не выходил. Молодые люди бродят там по кругу. Вообще-то предполагается, что они пройдут насквозь и выйдут. Но все застревают.

Пронзительный визг заглушил «Роллинг стоунз». Мамаша вздрогнула. Хорошенькие ножки. И обручального кольца нет. Роббинс покачал головой и прищелкнул языком.

— Они обожают пугаться.

Завопил какой-то парень. Львиный рык ярости и боли. Неплохо, малыш. Крик затих.

— Боже милосердный… — пробормотала мамаша.

— Дети, — сказал Роббинс.

Женщина смотрела не на него, а куда-то за спину.

— Салли?

Роббинс повернулся.

Там стояла девочка — одежда изодрана в клочья, лицо в «крови». Она не отвечала. Просто смотрела невидящим взглядом, не замечая их.

«Проклятье! — подумал Роббинс. — Я же говорил Теду и остальным: никакой краски. И никаких грубостей, черт возьми».

Вечная проблема с родственниками. С одной стороны, они работают бесплатно. С другой — их невозможно уволить. Теперь ему выставят счет за новую одежду. А на Салли было явно недешевое голубое платьице, что продают со скидкой в универмаге «Уол-Март».

— Салли? — повторила мамаша.

Девочка без чувств рухнула на землю.

— Дженнифер! — снова крикнул Дэйв.

Велосипед валялся у его ног. Ведерко в форме тыквы ярким оранжевым шаром лежало на подстилке из листьев. Дэйв огляделся, затем еще. Откуда начинать? Лунные тени словно исполосовали землю. Трещины в валунах напоминали разверзнутые пасти. Ни души. И сотовый телефон как назло сломался. — Дженнифер!

Этого просто не может быть. Сейчас с криком она выскочит из зарослей. Деревья скрипели и царапали ветвями, секунды превращались в минуты, и Дэйв наконец нарушил молчание и стал звать на помощь.

Первый Человек-паук: Нэн?

Мальчики осторожно вошли в дом; лучи фонариков прорезали тьму. Никакой мебели. И вонь. Даже для ко всему привычных мальчишечьих носов это было слишком.

Второй Человек-паук: Что это?

Первый Человек-паук: Дерьмо. Собачьи какашки.

Джейсон: На ковре?

Кучки были разбросаны по всему дому. Мальчики растерялись. Они приготовились к мертвым телам, вырванным глазам, черепам, крыльям летучих мышей — всему, что связано с ведьмами. Но дом не сильно отличался от остальных, и женщины использовали его как временное пристанище. Вроде берлоги зверя.

Первый Человек-паук: Нечего тут делать.

Второй Человек-паук: А как начет Нэн?

Джейсон: Посмотрите сюда, парни.

Это была хозяйская спальня — без кровати, без письменного стола, без зеркала. Костер, который разводили прямо в центре комнаты, насквозь прожег берберский ковер. Потолок почернел от копоти.

Первый Человек-паук: Никак кости?

Похоже на маленькие веточки. Черепа размером с клубнику.

Мальчики сгрудились вокруг кострища.

Второй Человек-паук: Белки.

Джейсон: Или мыши.

Первый Человек-паук: Круто!

Второй Человек-паук: А где Нэн?

Первый Человек-паук: Хватит нам мозги пудрить, Нэн.

На полу в кухне они нашли портфель. Среди бумаг обнаружился контракт на покупку дома с «галочками» в местах для подписи.