– Что за чертовщина такая? – выдохнул Бурый, останавливаясь и осматривая покойника. – Я такую одежку видел на вояках с Рубежа, еще когда только-только пришел в Зону! Сейчас же всем «Ратники» выдали, а это дерьмо, которое ни от одной аномалии не защищает, к черту списали за ненадобностью.

Шекспир опустился на корточки и стволом автомата отогнул пропитанный кровью воротник униформы. Луч фонаря осветил висящий на шее пропуск. С фотографии смотрел молодой улыбающийся парень лет двадцати пяти.

– Иванов В. А. Сержант, – прочел Шекспир. – Внутренняя охрана объекта Х-25. Допуск в сектора четыре, семь и общие помещения.

Военсталкер обернулся на друга.

– Мужик точно отсюда, – сообщил он.

Бурый кивнул.

– Вот только это не объясняет, почему он выглядит так, как если бы его убили только что, когда все, что осталось от его коллег, – это истлевшие кости!

Шекспир распрямился, продолжая глядеть на тело.

– Понятия не имею, – наконец вздохнул он и, развернувшись, направился дальше по коридору, в сторону виднеющейся там двери.

– А ты пропуск взять не хочешь? – окликнул его Бурый, все еще стоящий рядом с трупом.

– Зачем? – Шекспир на ходу махнул рукой. – Комплекс же обесточен. Его ключ-карта сейчас всего лишь кусок пластика.

Военный остановился перед очередной железной бронированной створкой. На этот раз вместо панели с кодом был тяжелый запорный механизм с ржавым колесом по центру.

– К тому же, – начал Шекспир, положив руки на металлический обруч и глядя в мутное окошко на двери, – сектора четыре и семь находятся в затопленной части лабораторий. Так что даже если бы электричество было, то без аквалангов нам этот пропуск не поможет.

Военсталкер стиснул зубы и, захрипев, попытался провернуть колесо.

– Ух… Застряла, зараза. Лучше подсоби-ка мне, – пробормотал он, подзывая друга.

Кивнув, Бурый встал рядом и также схватился за поворотный механизм. Вдвоем напарники навалились на колесо, и оно с глухим скрипом неохотно поддалось. С той стороны раздались щелчки расходящихся запоров, и вскоре дверь, лязгнув, отворилась. За ней обнаружились узкие железные мостки с ограждением высотой до пояса. Противоположный конец помещения терялся во мраке, как и его пол. Казалось, сталкеры собираются войти в огромную, заполненную клубящейся тьмой пещеру. Шекспир поднял фонарь над головой, пытаясь достать лучом света до другой стены. Бесполезно. Мостки уходили в бесконечность, а под ними пролегала глубокая бетонная пропасть.

– А может, мы это?.. Не пойдем туда, а? – осведомился Бурый. – Мне, конечно, наверное, просто кажется, но, по-моему, там что-то шевелится.

– Это самый кратчайший путь до перехода в Х-22, – откликнулся Шекспир, продолжающий резать тьму фонарем. – К тому же после затопления, возможно, единственный.

Сейчас военсталкер мог с уверенностью сказать, что ему не показалось. Темнота в следующем помещении действительно поглощала свет. Мощный армейский фонарь, с которым в самых глубоких подземельях Зоны было светло, как днем, здесь с трудом выхватывал из клубящегося сумрака первые двадцать метров мостков.

– Самый кратчайший не значит самый безопасный, – проворчал Бурый. – Я вот тебе рассказывал, как мы однажды к энергоблоку ходили?

– Тихо! – резко скомандовал Шекспир, щурясь и вглядываясь во тьму. – Я точно что-то слышал.

Оба мужчины замерли, напряженно смотря во мрак. В его глубине что-то перетекало, словно клубы густого дыма. Хотя, может быть, это была всего лишь игра воображения.

– Давай-ка назад… – одними губами произнес Шекспир. – Медленно и спокойно. Без резких движений.

Военсталкер сделал осторожный шаг от двери. А затем слышанный ранее звук повторился. Негромкое бульканье. Только в этот раз оно было позади двоих людей. Не сговариваясь, напарники обернулись, вскидывая оружие.

– Да твою-то мать! – выдохнул Бурый. – Это еще что за хрень?

Пол коридора затягивало черной жижей, сочащейся из вентиляционных отверстий под потолком. Вязкая маслянистая дрянь, пузырясь, стекала по стенам, быстро заполняя собой все свободное пространство. Один из ручейков достиг левого ботинка Бурого, и сталкер, выругавшись, отдернул ногу.

– Надо валить, – пробормотал Шекспир.

– Ага! И притом быстро! – Бурый безнадежно оглянулся на хищную темноту, клубящуюся за порогом бронированной двери.

Черная жижа тем временем заструилась по плечам трупа, сбегая по истлевшей камуфляжной форме чернильными водопадами. Густой поток хлынул в зияющую дыру на месте черепа, исчезая внутри мертвеца. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем один из иссушенных пальцев вздрогнул. Тяжелая судорога прошла по останкам Иванова, и мертвец развернул остатки головы в сторону сталкеров, словно мог видеть их.

– Шекс?! – выдохнул Бурый, в его голосе сквозил настоящий страх. – Это что, черт побери, такое?!

С хрустом изуродованный труп подался вперед, отрываясь от стены. Ноги в армейских ботинках заскребли по полу, когда оживший мертвец подогнул колени и медленно встал. Черная жижа поднялась над осколками нижней челюсти, сформировав перетекающее нечто, по форме напоминающее голову. В его недрах зажглись два горящих пятна.

– Не знаю! Просто стреляй! – откликнулся Шекспир, вскидывая к плечу автомат.

Бурый спустил курок, дробовик дернулся в его руках, оглушительно громыхнув в узком коридоре. Десятки дробинок впились в грудь жуткого создания. «Иванов» покачнулся, из образовавшихся на его теле пулевых отверстий хлынула все та же темная жидкость. Причем не струйкой, как должна была бы кровь, а потоком, словно из пробитой бочки. Однако тварь, завладевшая трупом военного, кажется, не испытала по этому поводу особых неудобств и лишь сделала еще один шаг вперед.

Шекспир поймал «голову», если так можно было назвать сформированный из жижи овал, в перекрестие прицела и вдавил спуск. Автомат выплюнул раскаленный свинец, и пули одна за другой вошли между горящими пятнами, похожими на глаза. Чтобы просто исчезнуть. Вопреки ожиданиям военсталкера они не вылетели с другой стороны вместе с фонтаном мутной черной дряни. Перетекающая вязкая жидкость поглотила их без следа. Даже входного отверстия не осталось.

– Что же это за чертовщина такая?! – пробормотал Бурый.

На «лице» монстра возникло третье оранжевое переливающееся пятно. На этот раз на уровне рта. Пару секунд оно меняло форму, а затем искривилось в том, что могло быть только хищным оскалом.

– Бежим! – скомандовал Шекспир, разворачиваясь. – Бежим, я сказал!

Повторять не пришлось. Напарники сорвались с места и за пару мгновений преодолели путь до раскрытой двери. Перескочив порог, Шекспир пропустил внутрь Бурого и сразу же с силой захлопнул бронированную створку. Вдвоем мужчины провернули ржавое колесо запорного механизма, раздался лязг входящих в пазы металлических стержней, и сталкеры оказались в полной темноте.