сумму вы готовы будете вложить, с тем, чтобы потеря ее не означала жизненную катастрофу. Во-вторых, надо точно, заранее предусмотреть, на какой нижней отметке вы постараетесь выйти из игры, если биткоин будет падать. И на какой верхней вы заберете свою прибыль, если курс устремится вверх. И дисциплинированно соблюдайте принятые решения, не поддавайтесь эмоциям и хайпу. Будьте верны себе и своим продуманным решениям. Иначе ваша жизнь превратится в азартную игру, в казино. А это, как известно, в подавляющем большинстве случаев кончается плохо — жестокими разочарованиями. А ведь жизнь-то одна, и она коротка.

Но тут, наверно, пора сказать откровенно: в вашем кошельке будут лежать не сами биткоины, а лишь зашифрованное доказательство вашего права на владение ими. Ну а где же тогда они сами, монеты-то? Хоть на каком-нибудь свете, хоть в каком-нибудь виде они существуют?

Тут даже не бумажки никчемные, а нечто еще более эфемерное, призрачно-неуловимое и мифическое — какие-то слабые токи, видите ли. Но тем не менее это тоже «социальный клей». Почти два миллиона человек со всех краев земли договорились считать их носителями ценности. Какую цену согласовали — через механизм спроса и предложения в сети, — такова она и есть на каждый отдельно взятый момент. Какая доля вам причитается по правилам этого коллектива — с которыми вы, вступая в этот «клуб», согласились, — столько вы и получите. Вот этим условным правом на эти невидимые искорки, записанные в линии кода, вы и владеете. Ваши частные секретные ключи дают вам возможность перемещать линии кода из одного адреса в другой — так и осуществляются транзакции в сети Биткоина. Но вы можете его, это право, продать, обменять, частями или целиком, на «настоящие деньги», — но только не забудьте, что и те, все эти доллары, евро и иены, тоже по большому счету эфемерны и абстрактны и играют эту роль лишь потому, что назначены на нее каким-нибудь государством. Разница не так уж велика.

Пора наконец вспомнить, как все это начиналось.

Часть вторая

Краткая история денег

Бог из машины

Латинское выражение Deus ex machina восходит к древнегреческому театру. Если развитие сюжета заходило в тупик, специальный кран (машина) внезапно опускал на сцену некое божество, которое вмешивалось и все разрешало. Аристотель резко критиковал этот прием, считая, что повороты сюжета должны вытекать из его внутренней логики. Интересно, кстати, что в русском языке есть нечто похожее, но поминается в такой ситуации не бог. Выражение «как черт из табакерки» означает нечто схожее, но с ярко выраженным отрицательным оттенком и без тонкого мистического нюанса.

Деньги — это тоже своего рода «бог из машины». В том смысле, что никакие экономисты, никакие изобретатели их не придумывали и не конструировали. Они появились сами собой — как результат развития общества. Явление денег было объективно предопределено и абсолютно необходимо. Только зрители в партере об этом не догадывались. Мало того, непонятно, где здесь курица, а где яйцо, поскольку без денег общество не могло бы существовать — по крайней мере, в том виде, в каком оно нам известно. Некоторые юристы считали, что появление денег есть прямое следствие появления закона. Но с тем же успехом можно утверждать и обратное — что закон понадобился только тогда, когда возникла необходимость регулировать товарно-денежные отношения. Деньги вне государства представить сложно, но можно; а вот нормального государства без денег не бывает. И вообще — деньги существуют как бы вне воли человека, помимо него. Почти как окружающая нас природа.

С другой стороны, в природе есть камни, деревья, вода — но никаких денег нет. Так откуда же они взялись? И с чем их можно сравнить? А вот с чем — с языком! Его тоже не существует вне человека, но в то же время он — некий объективно, неизбежно возникший инструмент познания и коммуникации. Язык ведь тоже не был сотворен каким-нибудь отдельным человеком, ни даже коллективом или народом. Он возник, может быть, из заложенной в человеке программы, а может быть, как полагают другие, в результате эволюции.

Недавно в Британии вышла сенсационная, на мой взгляд, книга «Бесконечность языка», которую написал Дэвид Эдгер (Language Unlimited by David Adger), президент Лингвистической ассоциации Великобритании. Ее автор убедительно доказывает, что, казалось бы, конечный, ограниченный человеческий разум имеет в своем распоряжении инструмент бесконечности, вернее, огромную разветвленную, ни в какие рамки не умещающуюся бесконечную сверхсистему — язык.

Объясняя эту точку зрения, другой профессор — Стивен Пинкер — предлагает читателю выдумать предложение и набрать его в поисковике. Более чем вероятно, что Google его не найдет среди многих миллиардов уже ему известных фраз. Ученый высчитал, что, по самым консервативным оценкам, число грамматически верных фраз, состоящих из 20 слов, которые способен придумать человек, как минимум сто миллионов триллионов (а один триллион, напомню, это тысяча миллиардов). То есть намного больше, чем песчинок во всех земных песках. Добавьте к созданному предложению еще несколько слов, и число возможных вариаций вырастет экспонентно. Теоретически единственное, что хоть как-то ограничивает способность человека бесконечно творить новые комбинации слов, — это конечность его жизни. Но вышесказанное можно отнести и к деньгам — в широком смысле этого слова, обозначающего кредитно-финансовую систему, включающую в себя множество измерений, вплоть до сложнейших, многослойных деривативных контрактов. Индивидуальному сознанию никак ее не охватить, и ведь она расширяется и еще более усложняется с каждым днем.

Многих из нас заставляли читать в советской молодости статью Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (кстати, блестяще написанную). А значит, мы, как в Священное Писание, поверили в то, что возникновению любой формы денег предшествовал долгий период чисто натуральных обменов. Ой ли? Вот интересный факт: до недавнего времени считалось, что древние городские индейские общины племени майя не знали товарно-денежных отношений. Распределение пищи и других товаров первой необходимости, как полагали, носило там централизованный характер — шло через племенных вождей. Первобытно-общинный строй, короче говоря. Типичная командная экономика. Но последние археологические открытия показывают: уже за 500 лет до нашей эры в этих городах существовали рыночные площади и торговые ряды, разделенные на «киоски». Трудно, да что там — невозможно себе представить, чтобы торговля такого масштаба могла вестись без какого-то денежного эквивалента.

Археологи нашли доказательства применения золотых слитков в качестве денег в Древнем Египте уже примерно к 4000 году до нашей эры, а ячменя у древних шумеров — на тысячу лет позже (еще несколько столетий спустя на смену ячменю пришло серебро). При этом материальных свидетельств о том,