Трудно что-то выведать, когда тебя выставляют толчком в спину. Грубо и окончательно.

Говорят, что древние спартанцы испытывали мальчиков на мужество, а если те проявляли трусость, их бросали со скалы. К счастью, времена стали мягче. Иначе Сверчков не прошел бы экзамен и отправился бы в пропасть. Несмотря на лощеный вид, свежестриженные усики и напомаженный проборчик, он трусил. Трусил отчаянно. Трусил позорно. Как гимназист, не выучивший урок.

Без лишних пояснений Ванзаров привез его в «Викторию». Как только Сверчков увидел мрачного Калиосто среди цветочков на обоях, совершил попытку побега. Но был пойман за рукав. Ему напомнили, что господин Бурцов не обрадуется такому поведению. Угроза подействовала, Сверчков смирился.

– Что от меня требуется? – спросил он, с опаской поглядывая на мага. Как будто боялся, что его превратят в мышонка. Трусливого мелкого мышонка.

Ванзаров был предупрежден, как ему следует вести себя. Он незаметно отошел к двери, чтобы не мешать. Люция заранее ушла в спальню.

Калиосто мягко взял руку Сверчкова и подержал чуть дольше, чем нужно для приветствия. Он говорил почти обычным, чуть более тихим и тягучим голосом. Только смотрел прямо в глаза, немного наклонив голову. Сверчков успокоился, напряженные плечи расслабились. Калиосто придержал его за локоть, подвел к стулу и усадил. Что-то пошептал на ухо и еле уловимо щелкнул пальцами перед носом Сверчкова. Юный правовед сидел прямо, глядя перед собой, взгляд отсутствующий.

Калиосто поманил Ванзарова.

– Вопросы задавайте через меня, – прошептал он. – Молодой человек спит. Но не слишком глубоко. Может очнуться.

Как-то раз Ванзаров был свидетелем гипноза. Дородный господин демонического вида размахивал руками, вещал гробовым голосом и бегал вокруг испытуемого. Результат был, но слишком сомнительный с точки зрения здравого ума и меткого глаза. Ванзаров был уверен, что произошел примитивный сговор и обман. Как в эстрадном фокусе, когда «случайного» зрителя приглашают на сцену и распиливают на глазах изумленной публики. А здесь – ни магических пассов, ни качания часами на цепочке, ни монотонного усыпления. Сверчков был введен в транс быстро и незаметно. Калиосто доказал свой талант.

– Родион Георгиевич, начните с самых простых… Вопросы должны быть простыми и однозначными…

Именно так Ванзаров планировал.

– Спросите: где он служит…

Калиосто повторил вопрос медленнее, чем в обычной речи.

– В Окружном суде Петербурга, – ответил Сверчков.

– Сколько вам лет?

– Двадцать три…

– Где вы учились?

– Училище правоведения…

– Кто ваш начальник?

– Статский советник Бурцов…

– Он добрый начальник?

– Нет…

– Вы уважаете его?

– Нет…

– Мечтаете занять его место?

– Да…

– Хотите его убить?

– Нет…

– Стреляли в него?

– Нет…

Сверчков стал ерзать на стуле, будто ему что-то мешает, душит, а он не может отделаться. Калиосто попросил подождать, подошел к нему, пошептал на ухо и провел ладонью перед лицом. Сверчков успокоился.

– Можно продолжать.

– Кто послал вас в «Ребус»? – спросил Ванзаров.

– Бурцов, – ответил Сверчков.

– Что вы там делали?

– Искал…

– Что искали?

– Правду…

– Какую правду?

– Важную…

– Нашли ее?

– Еще нет… Она скрыта…

– Кто убил Серафиму Иртемьеву?

На лице Калиосто скользнуло изумление, но Ванзаров кивнул: дескать, спрашивайте, так надо.

– Я не узнал, – ответил Сверчков.

– Вы пытались?

– Пытался…

– Что делали?

– Спрашивал…

– Кого спрашивали?

– Духов…

– Что сказали духи?

– Ничего не было…

– Кого еще спрашивали?

– Всех…

– Кто гипнотизировал вас?

– Не знаю… Никто…

– Кто поручил убить Бурцова?

Калиосто взглядом спросил: «Опять то же самое?» – и получил подтверждение.

– Никто, – кротко ответил Сверчков.

– Когда стреляли в него?

– Я не стрелял…

– Почему хотели убить Бурцова?

– Я не хотел убивать…

– Вас просили напугать Бурцова?

– Нет…

– Бурцов просил стрелять в кабинете?

– Нет…

– Кто просил стрелять?

– Никто…

Сверчков начал подрагивать, будто хотел освободиться от пут.

– Пора заканчивать, – прошептал Калиосто. – Сейчас разбужу… Он ничего не будет помнить. Не беспокойтесь…

Никогда у Ванзарова не было такого допроса – успешного и вместе с тем бесполезного. Вытаскивать из людей то, что они тщательно скрывали, он умел превосходно. Но Сверчков ничего не скрывал. А вытаскивать было нечего. Почти нечего…

Калиосто склонился и легонько щелкнул пальцами. Звук трескучий, как ломают сухую ветку. Сверчков повел головой, будто не понял, как очутился на стуле.

– Что вам нужно? – сказал он, отстраняясь от гипнотизера.

– Всего лишь предложил вам сесть, месье, – ответил с поклоном Калиосто.

Сверчков не мог вспомнить, вообще зачем здесь находится.

– Так вот, господин Сверчков, на чем мы остановились, – сказал Ванзаров тоном, будто его прервали в середине разговора. – У вас отличная память. Не так ли?

– Благодарю… Не жалуюсь… – Юный правовед еще сомневался, в какую же реальность попал.

– Помните господина Калиосто?

– Отлично помню, – последовал точный ответ.

– Он вызвал первой угадывать мысли мадам Иртемьеву?

– Нет, конечно, нет. Афина Петровна отказалась.

Попросили Веру Ланд…

– На второе приглашение она согласилась?

– Снова нет… Вышла мадемуазель Волант…

– Последним оказался господин Погорельский?

– Михаил Хованский вызвался… Сам…

Показания свидетеля заставили Калиосто снова пережить трагедию. Нельзя платить неблагодарностью за услугу. Ванзаров простился и вышел вместе со Сверчковым на Казанскую улицу. Юноша был в сомнениях.