— Ты чего как маленькая?! — рассердилась Катя.

Тут двери лифта расползлись в стороны. Перед ними стояла тётя Оля, крепко вцепившаяся в супермаркетные пакеты. Кикимора прикрыла нос ржавой варежкой. Катя поздоровалась. У тёти Оли от удивления качнулась на голове тяжёлая, похожая на кастрированного кота шапка.

— Ой, а кто это? — это потребовала соседка.

— Это мамина племянница приехала… Точнее, её привезла моя тётя и сразу уехала назад, — сама себе на удивление спокойно ответила Катя.

— С Юга, что ли? — с подозрением спросила тётя Оля, глядя на длинную колокольчатую юбку. Соседка всегда принимала Катину маму за цыганку. Невыросшая кивнула в ответ.

Двери лифта с Катей и Кикиморой с лязгом сомкнулись. Пользуясь таким случаем, Катя потянулась к морде созданьица. Но тётя Оля снаружи быстро подняла руку с пакетом и нажала на прожжённую кнопку. Двери распахнулись.

— А чего нос прикрыла? — это продолжала соседка, отступая всё же и пропуская их.

— Так там пахнет! — это нашлась Катя, выводя Кикимору из лифта за незанятую лапу.

Тётя Оля чуть отступила, пропуская их.

— Снова нагадили? — скривилась тётя Оля, заглядывая во внутренность лифта. Его двери опять закрылись.

— Стой! — крикнула соседка Кате и созданьицу в спины. Они застыли под перекошенными почтовыми ящиками. Сзади пакетно зашуршало.

Катя повернулась и увидела перед собой две конфеты-батончика, которые очень не любила.

— Маленькую тоже угостишь! — соседка щедро тянула руку с красно-бежевыми обёртками.

Один из пакетов с продуктами, как невыросший, уткнулся тёте Оле в колено. Другой устало болтался на второй руке. Катя приняла дар, поблагодарила. Соседка взяла второй пакет и, старательно вращая носом, зашла в лифт.

— Да опускай ладонь, дальше не пахнет, — это она обратилась к Кикиморе из кабины.

Двери закрылись. Соседку перестало быть видно. Лифт уехал. Катя спрятала конфеты в карманы пуховика.

— На чёрный день, — объяснила она.

Кикимора сама натянула шарф на морду.

Они бежали вдоль серого, непрекращающегося, как китайская стена, забора.

— Ну что ты так медленно?! Мы же опаздываем совсем! — это злилась Катя.

Кикимора с трудом успевала за невыросшей из-за своего роста и неподходящей обуви, в которую были воткнуты её задние лапы. Катя взяла созданьице за переднюю лапу и поволокла на буксире. От этого Кикиморе стало ещё сложнее бежать, она иногда спотыкалась на ровном месте или вовсе летела в воздухе. Они спешили по дну песчаного канала, по берегам которого росли сугробы. Впереди и сзади виднелась только рыже-белая безлюдная пустота. Цвет дорожной посыпки походил на ржавый налёт на кикиморских варежках и на её ресницах. Катя заметила на рельефном боку забора надпись чёрной краской «ой жив», что значило скорое его прекращение. Вдруг откуда-то со стороны пустыря с засохшей болотной травой и обёрнутыми в лёд бетонными плитами с лаем выскочила колтунная собака тоже светло-рыжей масти. Она погналась за бегуньями, крича на них собачьим лаем. Катя остановилась в параличе. Кикимора затормозила тоже, стянула шарф с носа и выпустила изо рта завитушки пара. Собака добежала до них и принялась наступать, лая ещё злее и громче. У неё валили из пасти парны́е обрезки и по-свиному тряслись уши. Кикимора вдруг вытянула свои тонкие бесцветные губы в острую трубочку и плюнула в зверя. Собака поджала уши и хвост, жалобно заскулила и стремительно убежала прочь.

За дорогой, как обычно, разместился жидкий парк, через который просвечивалась школа. На светофоре Кикимора хотела пойти сразу, но Катя сжала её плечо.

— Когда загорится зелёный человек, мы пойдём, — это выросшим тоном сказала она.

— А ты её возьми за руку или, ещё лучше, на руки, — это посоветовала какая-то выросшая в длинном, как спальник, пуховике.

Катя взяла Кикимору за лапу.

— С маленькими только так надо. Они не всегда контролируют себя, — грустно проговорила пуховиковая.

После светофора Катя и созданьице быстро пересекали куцый парк по песочной тропке, задыхаясь от спешки и волнения. На них равнодушно глядели зомби покосившихся снеговиков. На последней развилке нужно было выбрать правую или левую тропинку. По левой было чуть ближе до школы. В конце правой виднелась маленькая компания невыросших. У Кати затормошилось сердце оттого, что там мелькал кремовый Ларин пуховик. Может быть, отвести её в сторону и показать ей Кикимору? Снять с той шарф. Таща за собой созданьице, Катя двинулась по направлению к Ларе. Они всегда делились друг с другом самыми интересными своими штуками. А тут не просто какая-нибудь вещь или глупая история, тут целая Кикимора с закрученным носом. И надо прямо сейчас. А то созданьице куда-нибудь исчезнет, а Лара уйдёт куда-нибудь с Сомовым.

«Сомов?..» — запаниковала Катя, но было уже поздно, потому что они с Кикиморой оказались прямо среди невыросших.

Сомов по-хозяйски сидел на берёзе и обвязывал проволокой деревянную палку, на которой, как отрубленная красивая голова, торчал скворечник. На ветке ниже пыхтел Панкратов, он обнимал ствол дерева и придерживал палку. Двое других подсомовцев нервно наблюдали с земли. Третьей с ними нервничала Лара. Сомов, завершая уже обматывание проволокой, супергеройски свесился вниз, держась за ствол одними ногами.

— Дима, осторожно! — это искренне, но официально взволновалась Лара.

Катя скривилась. Они с Кикиморой подошли именно во время выкрикивания этой фразы. Увидя Катю, все заморозились.

— Это ты когда успела родить, дебилка?! — это первым нашёлся Сомов с дерева.

Все засмеялись, в том числе Лара.

— А ты считаешь, что недебильно шутишь, придурок?! — огрызнулась Катя.

Сомов и Панкратов как-то очень быстро оказались на земле.

— Лар, я тебе кое-что показать хотела, только я не могу прямо сейчас, подождёшь тут? Мне надо сбегать в школу по делу, — протараторила Катя, стараясь не глядеть на других невыросших.

— Меня твои показы не интересуют, — тихо и зло ответила Лара.

Вдруг Катя увидела Веронику Евгеньевну. Та вышла из школы и направилась к калитке. Кикимора подняла маленькую голову и посмотрела туда же.

— Ну и пожалуйста, хоть пожени́тесь, — проворчала Катя.

Вероника Евгеньевна остановилась поговорить с выросшей в чёрной шубе у забора школы. Катя сняла с себя рюкзак, чтобы можно было сразу раскрыть его для классной, взяла его за ручку, а Кикимору за лапу, прижала рюкзак к животу и шагнула вперёд. Тут Катя заметила, что их окружили. Сомов, Панкратов и двое подсомовцев встали вокруг Кати с Кикиморой полукругом. Лара молча наблюдала за ними.

— Я спешу по делу! Пропустите, — строго сказала Катя.

Сомов очутился вдруг рядом с Катей, вырвал у неё рюкзак и кинул его Панкратову.