— Идите, — коротко бросил Карташов, выслушав донесение.

— Что, простите? — приподнялся со стула Зуберман.

— Я говорю, пошел вон отсюда! — не выдержав, рявкнул подполковник. — И попробуй только еще кого-нибудь кинуть!

Зуберман пулей вылетел из кабинета.

— Черт! Зря столько времени потратили! — Карташов даже сплюнул с досады.

— Да, — согласилась Лариса. — А почему ты его отпустил?

— Да потому что не за что его задерживать, не за что! Махинации его волнуют только его работодателей, нам они по барабану! Так что сначала нужно все начинать. — Карташов вздохнул и добавил: — Но тебе, конечно, спасибо.

— Не за что, — ответила Лариса, попрощавшись с подполковником.

Сев в свою машину, она набрала номер Константина Ярцева и сообщила ему все, что узнала о Зубермане.

— Вот сволочь! — ругнулся и тот. — Ну ладно, я теперь с ним сам разберусь. Спасибо, Лариса Викторовна. А еще какие-нибудь новости есть?

— К сожалению, нет, — ответила Лариса.

Когда история с Зуберманом закончилась, Лариса даже не знала, радоваться ей или огорчаться. С одной стороны, человек этот оказался непричастен к убийству Голованова, и, следовательно, ей предстояло вести поиски преступника в ином направлении. С другой, она сумела распутать еще одну историю, тоже по-своему криминальную, и избавила фирму «Недвижимость для вас» от некоторых существенных проблем. Это, конечно, немало, но дело Голованова по-прежнему было не раскрыто, как и не было установлено, кто украл пистолет и с какой целью. И на следующий день Лариса решила еще раз навестить вдову Николая Алексеевича.

Дверь Ларисе открыла Наташа. Девушка дружелюбно улыбнулась Ларисе, однако от нее не скрылось, что Наташа явно чем-то озабочена.

— Что-нибудь случилось? — полюбопытствовала Лариса.

— Да нет… — Наташа замялась. — Просто там к маме дядя Толя пришел. Но вы проходите, подождите ее здесь.

Наташа провела Ларису в гостиную на первом этаже, и обе сели в кресла.

— Дядя Толя? — уточнила Лариса. — Это, как я понимаю, Анатолий Михайлович Семушкин?

— Да, первый муж мамы. Я не знаю, — Наташа вздохнула и развела руками, — по-моему, мама, как обычно, проявляет мягкость и либерализм не там, где нужно.

— Это вы что имеете в виду? — спросила Лариса.

— Тетя Тамара, какой бы она ни была, тут однозначно права — этого человека не нужно на порог пускать, а она еще и уединилась с ним в комнате для «важного разговора»!

Наташа достала из кармана джинсов сигарету и закурила. Выпустив несколько колечек дыма, она раздраженно продолжила:

— Вы не подумайте, что мною руководит ревность к отцу. Я понимаю, что у мамы все-таки хватит ума не возобновлять отношения с этим человеком. Но к чему уделять ему столько внимания? Ведь ясно же, зачем он пришел — денег просить! И ведь она ему даст! Мы все прекрасно знаем маму — ее безволие и мягкотелость порой пугают.

— А вы не пробовали поговорить с ней? — осторожно спросила Лариса. — Вы все, дети, собраться и поговорить вместе, может быть, даже в жесткой форме.

— Да бесполезно это! — пренебрежительно махнула рукой Наташа. — Сколько раз уже говорили, а она только вздыхает и обещает, что будет вести себя благоразумно. Только вот на деле иначе выходит.

— Наташа, а больше у вас тут ничего не происходило за это время? — спросила Лариса.

— Да нет вроде… Пистолет так и не нашли, вообще ничего не нашли. Я даже не знаю, установят ли когда-нибудь, кто убил папу! — Наташа нервно затушила окурок. — Все покой потеряли, у меня руки начинают дрожать, хотя я всегда считала себя выдержанным человеком!

— Вы постарайтесь успокоиться, — сказала Лариса. — Могу вас уверить, что поиски убийцы ведутся, и ведутся весьма активно. Просто нужно подождать, далеко не всегда удается убийцу вычислить на следующий же день после совершения преступления.

— Да я понимаю, — вздохнула девушка и задумалась.

Она сидела несколько секунд молча, сосредоточенно о чем-то думая, потом резко вскинула голову.

— Я уж не знаю, — звенящим голосом начала она, — имею ли я право это говорить, но… Раз уж вы расследуете смерть папы, то думаю, что должна вам бы сказать.

— Да-да, я вас внимательно слушаю, — удивленно и заинтересованно сказала Лариса и, видя, колебания девушки, добавила: — Вы не волнуйтесь, если это должно остаться между нами, так и останется, я просто тщательно проверю ваши слова и постараюсь не навредить никому, кто не имеет к этому отношения.

— Хорошо, — выдохнула Наташа. — Просто мне не хочется быть предательницей.

— А кого, по-вашему, вы предаете? — осторожно поинтересовалась Лариса.

— Своего брата! — резко ответила Наташа.

— Вот как? И почему?

— Вообще-то не его самого, — поправилась девушка. — А скорее его подругу. Понимаете, у Алеши есть девушка, ее зовут Анжелика. Я видела ее несколько раз. Не могу сказать, что она произвела на меня приятное впечатление, но я не стала высказывать своего мнения — не мое это дело, а Алексею могло быть неприятно. К тому же мы с ним всегда очень хорошо дружили.

Наташа замолчала и перевела дух. Она взяла еще одну сигарету, потом, подумав немного, подошла к бару и достала из него распечатанную бутылку коньяка.

— Вообще-то я стараюсь не пить, — проговорила она, наливая коньяк в маленькую пузатую рюмку, — просто сейчас волнуюсь. Одним словом, эта Анжелика показалась мне довольно меркантильной особой. Вы не хотите составить мне компанию? — спохватившись, предложила Наташа, показывая на бутылку.

— Спасибо, в другой раз бы с удовольствием, но я на машине, — отказалась Лариса. — А вы не волнуйтесь и спокойно расскажите мне, что вас тревожит.

— То, что Алексей тратил на нее деньги, это, в сущности, ерунда, — отпив из рюмки, сказала Наташа. — Многие девушки любят, чтобы их водили в рестораны, покупали дорогие, красивые вещи, дарили цветы… Но когда они начинают, будучи еще, по сути, никем, распоряжаться чужим имуществом, это уже, извините, попахивает расчетом. Я просто не выношу подобных вещей! — резко проговорила девушка, стряхивая пепел.

— И чем же она распоряжалась? — полюбопытствовала Лариса, в голове которой уже начали крутиться различные предположения.

— Что меня больше всего задело, так это то, что она упрекала Алексея в том, что он, взрослый парень, живет с родителями и не имеет собственной машины. Что он мог бы надавить на отца, и тот купил бы ему машину и квартиру, в крайнем случае разменял бы нашу! Я это знаю, потому что… Комната Алексея находится рядом с моей, и мне через стенку все великолепно слышно. Я никогда не подслушиваю, поверьте, — Наташа прижала руки к груди, — но в тот раз я была так возмущена, что не стала ни надевать наушники, ни покидать свою комнату. Так вот, Анжелика кричала, что Алексей навсегда останется тряпкой, если будет позволять родителям так с собой обращаться, представляете? Вы знаете, мама с папой нам никогда ни в чем не отказывали и в то же время не баловали. Они старались воспитать нас самостоятельными людьми, знающими, что такое самим зарабатывать на жизнь. Особенно папа, и я за это ему очень благодарна. Мы никогда ничего и не требовали сверх меры, родители, я считаю, и так много для нас сделали. И я была уверена, что Алексей просто пошлет эту Анжелику подальше после таких слов, но, как выяснилось, этого не произошло. После их скандала он пошел ее провожать, а когда вернулся, то я решила с ним поговорить. Я призналась, что слышала их диалог, высказала свое мнение, но Алеша резко оборвал меня. Сказал, что это не мое дело, что он сам разберется… В тот день мы с ним впервые крупно поругались.