Оружие держал в левой руке высокий черноволосый мужчина в комбинезоне «хаки». В поднятом вверх правом кулаке он сжимал черный предмет, похожий на ребристую рукоять револьвера. Мужчина громко кричал:

– Всем оставаться на своих местах! Опустить оружие на пол!! Я взорву «пояс»! Стоит мне разжать ладонь, и здесь никто не уцелеет!!

Очень медленно Вадим и Анатолий начали опускать свои пистолеты. Они не двигались вперед от двери, но чуть заметно перемещались в стороны друг от друга: так мужчине будет труднее держать их одновременно в поле своего зрения. Они даже сумели быстро переглянуться, слегка прикрыв глаза, в знак полного взаимопонимания.

– Не двигаться! Бросить оружие! Я убью ее!!

На шаг позади, ровно посередине между друзьями, неподвижно застыл журналист. Он пристально смотрел в глаза кричащего. Потом спокойно произнес:

– Так ты определись, что делать будешь: ее убивать или всех здесь взрывать?

Инстинктивно мужчина сфокусировал взгляд на Талееве. Он был готов тотчас выполнить все свои угрозы, но не увидел ни в руках, ни на теле журналиста ничего похожего на оружие.

– Я сказал…

В этот момент наклонившийся Толя, пистолет которого уже коснулся пола, выстрелил прямо из этого неудобного положения. Тяжелая пуля ударила точно в запястье руки мужчины, которой он держал направленное на девочку оружие, и отшвырнула ее назад. Одновременно с этим Вадик неуловимым движением выхватил из своего заплечного футляра, где хранились лук со стрелами, длинный цирковой бич на короткой рукояти и безо всякого дополнительного замаха, одним лишь резким посылом кисти бросил вперед его разящее жало. Гибкий кожаный конец бича трижды обвился вокруг пальцев мужчины, сжимающих взрывное устройство.

Вадим бросился вперед и выхватил из скованных пальцев ребристый «пульт», не дав тому сработать. Подоспевший с другой стороны Анатолий подхватил на руки девочку и отскочил в сторону. Талеев подобрал выбитый из руки мужчины пистолет и помог Аракчееву надежно связать пленника. Заметив, что Вадим продолжает сжимать «взрывоопасный пульт», Гера с легкой усмешкой разжал его пальцы и под ошеломленным взглядом товарища спокойно положил его на колченогий деревянный табурет.

– ?!

– Пока ты, мой быстродействующий друг, безукоризненно отрабатывал свои цирковые номера, я путем визуального наблюдения и несложных логических построений пришел к выводу, что дистанционный взрыватель – это блеф!

– А хоть сейчас просветить неразумных не желаешь? – с обидой произнес Вадик.

– Да ты не обижайся. У меня просто было немного больше времени, потому что я и шел чуть позади, и оружие спрятал: не пришлось тратить время на его сдачу. Так вот, мы же сами предположили, что оперативники нас пока не ожидают. Это полностью подтвердилось разными нюансами в ходе непосредственного захвата лесопилки, не буду на них останавливаться. Так откуда было взяться довольно сложной системе дистанционного подрыва заряда? Мало того, уже заранее – за сутки! – поставленной на боевой взвод! Да у этого, – журналист кивнул на пленника, – только и хватило времени накинуть на девочку несколько шашек, прихватить скотчем и запутать проводами. Это я уже разглядел собственными глазами.

– Зато не блефом был пистолет у головы девочки и неуемное желание этого отморозка уничтожить нас любым способом, – вступился за друга Анатолий.

– Родные вы мои! Да только ваши феноменальные способности позволили блестяще осуществить наш план. А Галчонок где?

Увлеченные быстротечным поединком, мужчины и не заметили, как девушка проскользнула в «инструменталку» и теперь, отстранив Майского, усадила освобожденную девочку на свои колени и что-то совсем неслышно шептала ей на ухо, ласково поглаживая по встрепанным светлым волосам. Гера не стал к ним подходить, а негромко попросил Анатолия:

– Займись, пожалуйста, девочкой. Лучше будет, если ты погуляешь с ней где-нибудь вне этой комнаты. А Галину пришли ко мне.

Девушка подошла уже через минуту:

– Замечательный ребенок!

Журналист кивнул:

– Галя, я хочу побеседовать с нашим пленником. Думаю, что здесь это будет даже удобнее, чем в автомобиле. Он – профессионал, и я не желаю зря тратить время на уговоры, увещевания и физическое воздействие. Я просил тебя захватить все необходимые препараты…

– Они со мной, командир.

– Тогда действуй.

Гюльчатай управилась за пару минут.

– Я ввела обычную среднюю дозу пентотала. Ты сможешь говорить с ним через четыре минуты.

– Послушай, Галчонок, я вижу, тебя что-то сильно тревожит. Это связано с твоей недавней поездкой? Или что-то еще…

Девушка действительно выглядела задумчивой и очень серьезной.

– Знаешь, Гера, – она нечасто называла его по имени, – а мы не слишком жестко работаем? Я понимаю, когда террористы, бандиты… а это ведь – наши…

– Вот оно что! Тебе такие мысли впервые приходят? – Заметив, что Алексеева вот-вот замкнется, журналист торопливо добавил: – Да не обижайся ты! Такой вопрос каждый из нас без исключения когда-то ставил перед собой.

– И как?

– Каждый по-своему. Но тот, кто ответа не нашел, у нас не задерживается… Кстати, второй твой вопрос я уже сейчас могу предвидеть. Если мы действуем их методами, то чем же мы от них отличаемся? Так?

Галина не совсем уверенно кивнула.

– Да не действуем мы их методами! Мы не похищаем детей и не устраиваем коллективные «зачистки» в особняках! А убиваем «в пределах необходимой самообороны» или «с целью предотвращения большего зла для других людей». Так гласит Закон! – Талеев взял себя в руки и уже спокойно продолжил: – Знаешь, я вот, например, сравниваю себя с врачом. Людям с древних времен известно такое направление в медицине, как гомеопатия. Это значит лечить подобное подобным. И ведь никому в голову не придет обвинять врача, что он встал на сторону болезни! – Журналисту не хотелось сейчас влезать в философскую дискуссию, и он заключил: – Ну, где-то так.

Девушка все правильно поняла:

– Командир, можно начинать допрос.

Через десять минут Талеев закончил беседу. Наверно, это можно было сделать уже через минуту, но Гера попытался «копнуть» еще в других направлениях… Бесполезно. Оперативник ничего не знал. То есть ничего, не относящегося к данной конкретной операции. Зато здесь было все четко и ясно. Он командовал группой из восьми человек. Похищение девочки – лишь способ получить необходимую информацию от ее матери и «вытащить» на контакт Талеева. После того как тот передаст требуемую информацию, ее следует оперативно проверить через Центр. Потом уничтожить журналиста. Завершиться операция должна была полной «зачисткой». Планировалось устранить всех в особняке Полушки, свалив ответственность на ультранационалистические элементы, мстящие бизнесмену за тесную связь с «москалями».

После таких откровений Гюльчатай задумчиво проговорила: