– Что – это?

– Что вы та, о ком мне было видение. А когда узнал о вашей трагедии, то уверился в этом еще больше.

– Трагедии? Причем здесь это?

– Вы не помните предсказание? В день, когда Солнце будет править на небе, на земле, пропитанной кровью тьмы великой людской погибели, после жертвы, летящей во искупление грехов прежних, родится в семье, что служила Господу, тот, кто спасет нас кровью своей и причастие к нему сохранит все несущих бремя. Летящей к адовым мукам… Простите, но это те самые слова. Ваша дочь ведь покончила с собой, выбросившись из окна. Это грех самоубийства. Но мы будем о ней молиться, ибо это жертва, от которой нам было не уйти.

– В семье, что служила Господу, – повторила Мария, вспомнив своего деда.

– В день, когда солнце будет править на небе. Сегодня самый длинный день в году, день летнего солнцестояния. В земле, пропитанной кровью тьмы великой. Тьма великая – так в старое время называли миллион. Земля миллиона погибших под Сталинградом. Все здесь, в этом предсказании.

– Но мне все равно не верится.

– Ваш малыш должен спасти их всех. Всех новых детей.

– Но не думаете же вы…

– Назвать его рождение Вторым пришествием Спасителя? Я не знаю, мне не было дано такого видения. То, что было дано, я рассказал всем. Но я точно знаю, что ваш малыш будет жить. Молитесь об этом не переставая. И все будет. Я уже купил билет на самолет и завтра буду в Волгограде. Я попробую прийти к вам и поддержать, если разрешат и если вы сами не против.

– Конечно, нет. Я буду ждать. Хотя ко мне никого не пускают, даже мужа.

– Я попробую, – уверенно сказал Николай. – А пока отдыхайте, набирайтесь сил и молитесь.

– Спасибо вам за эти слова.

– А вам за тот дар, что вы принесли миру.

Они попрощались, звонок завершился, а Мария продолжала сидеть с телефоном в руке, не веря в происходящее. Она так хотела поговорить с Олегом, но прежде чем позвонить ему, вновь взглянула в ватсап. Сообщение было просмотрено пятнадцать минут назад, но он так ей ничего и не ответил.

Анна плыла, сопротивляясь течению, которое пыталось подхватить ее и унести вслед за собой в Каспийское море. Солнце уже давно вышло из зенита, но все еще было очень тепло. Вода была немного прохладной, но это делало плавание после лежания на пляже еще более приятным. Ей было очень хорошо. В голове не было ни мыслей о работе, ни о матери с ее проблемами, ни о своей личной жизни, точнее о ее отсутствии, была только она сама, Волга, солнце на небе и другой берег на горизонте. Лишь ступив ногами на песок и оказавшись среди детворы, плескавшейся на мелководье, она вспомнила, что впервые за долгое время приехала на пляж не одна.

– Искупались? – спросил Олег, когда она подошла к своим вещам и накинула на плечи полотенце.

Анна кивнула в ответ. Она до сих пор не могла понять, как согласилась поехать с ним вместе на пляж. Просто не смогла сказать «нет». Когда они уже подъезжали, Анна попросила остановить, чтобы она могла выйти, но он сказал:

– А вы не против, если я с вами?

Анна удивилась, но спросила лишь:

– А у вас с собой есть плавки?

Он рассмеялся.

– Думаю, если я просто посижу на пляже в летних брюках, со мной ничего не случится.

Анна улыбнулась в ответ.

Когда она вернулась после купания, Олег выглядел сонным и лежал на коврике в летних брюках и с голым торсом, глаза были спрятаны под солнечными очками. Он показался Анне очень некрасивым: выступивший по всему телу пот, круглый живот (она бы даже сказала пузо), в который впивался ремень на брюках, складки кожи в районе ребер, волосы, торчащие из подмышек. Хотя сама она с подросткового возраста была девушкой в теле, полные мужчины ей никогда не нравились. Но после той операции на втором курсе Анна сильно похудела и так и сохранила на ближайшие двадцать лет и тонкую талию, и стройные ноги, но при этом с ней остался третий размер груди, пусть с возрастом и потерявшей свою девичью упругость. В купальнике она выглядела неплохо и знала об этом. Лишь морщины на лице и шее, а еще кожа на руках выдавали ее возраст.

Анна посмотрела на часы: было уже почти семь. Она сказала Олегу, что хочет немного обсохнуть и поехать домой. Он приподнялся и ответил: «хорошо», сам потянувшись к телефону. Анна заметила, что он что-то прочитал там и изменился в лице. Она не стала ничего спрашивать, но Олег заметил ее взгляд и сказал сам:

– Маша имя выбирает, хочет со мной посоветоваться.

– Это же хорошо. Значит, с малышом все в порядке.

– Да, наверное, – как-то слишком грустно сказал он.

– Олег, ну почему вы не радуетесь? Почему? – она не выдержала. – Это же счастье! После того, что вы пережили, у вас вновь будет ребенок и полноценная семья.

– Вы так говорите, как будто это новая пара ботинок! – резко ответил он, повысив голос. – Одна пара испортилась, мы ее выкинули, и купили другую. И теперь должны радоваться.

– Нет, я такого не говорила. Я знаю, сколько боли приносит гибель ребенка. Многого насмотрелась за свою жизнь. Но знаю и сколько радости дает долгожданный малыш.

– Долгожданный кем? – Олег готов был взорваться. – Я думал, что его не будет. Я ждал, что мне придется его хоронить. Как я мог полюбить, как своего ребенка, того, кого я увидел бы только маленьким тельцем в гробу. Я любил свою дочь!

– Но вы можете полюбить! – Анна тоже вышла из себя. – Вы же даже его не видели. Это чудо. Про вас будут говорить везде.

– И будут говорить про мою погибшую дочь! Мне даже горе не дадут спокойно пережить. Везде будет он. Этот Федя, или Вася, или Костя, или как там она еще захочет!

– Как вы можете так, – Анна никак не могла смириться с тем, что Олег ее не слышит, но надо было успокоиться. – Точнее, я понимаю, как психолог, что вы можете так говорить и думать, но мне очень хочется верить, что вы найдете в себе силы справиться. Вы сейчас будете очень нужны и жене, и малышу.

– А кто нужен мне? Знаете кто? Алина. Кто мне ее вернет? Кто? Этот Машин Бог, которого она считает Всемогущим. Отнявший жизнь у маленькой девочки, которую я любил, отнявший жизни у кучи младенцев? А теперь зачем-то дал одному из них жить? И я должен его благодарить за это?

Анна не хотела уходить в религиозные споры и не знала, что ответить. На секунду она замерла и услышала, что вокруг как-то тихо. Анна оглянулась и увидела, что люди поблизости замолчали и смотрят на них. Они с Олегом стояли и слишком громко разговаривали, поневоле оказавшись в центре внимания. Какая-то женщина лет тридцати, загоравшая недалеко от них, вдруг поднялась и подошла к ним.

– Извините, это правда, то, о чем вы говорите? У вас родился живой ребенок? – спросила она Олега. Он со злостью посмотрел на женщину и, ничего не ответив, быстро схватил футболку и коврик и направился к стоянке. Анна, не успев переодеться, бросилась за ним. Ей совершенно не хотелось сейчас отвечать на чужие вопросы. Олег оглянулся на нее и сказал: