Семуш еще много чего рассказал об этой касте имперцев, но когда его речь стала совсем уж невнятной, а количество моих наводящих вопросов, которые были нужны для возвращения беседы в нужное русло, перешло всякие границы, я решил на этом закончить. Бросив взгляд на ночь за окном, я пожелал хозяевам сладких снов и удалился в отведенную мне комнату. А утром получил свою лошадку, распрощался со слегка помятым старостой, сверился с картой и продолжил путь в Кальсот.

За этот дневной переезд никаких неприятностей не произошло. Нечисть, если таковая обреталась поблизости, на одинокого путника нападать не стремилась, разбойников тоже не встретилось, и даже попутчиков не наблюдалось, чтобы можно было скоротать время за разговором. В общем, я снова начал скучать, и к вечеру это чувство никуда не делось. Именно поэтому, заехав в очередную деревеньку, я с тоской думал о том, что опять придется рассказывать местным жителям о делах в Новом Союзе, снова нужно будет играть роль туповатого странника… Как мне это все надоело!

И тут у меня мелькнула шальная мысль: а что, если выбрать себе другую маску? Ту, от которой можно получить не скуку, а удовольствие? Ведь меня никто не заставляет прикидываться недалеким воякой, который хочет поболтать о разном. Можно найти любой другой образ… и не нужно долго выбирать, какой именно. Усмехнувшись, я покопался в плетении маскировки, и спустя несколько секунд на моем пальце появился серебряный перстень с мордочкой кэльва. С ним я и постучал в первый попавшийся дом.

Результат просто ошеломил – местные со всем уважением проводили меня к дому старосты, где для усталого охотника истопили баньку и накрыли стол за очень символическую плату, а ночью еще и дочка хозяина пришла под бок погреться. В общем, уезжая утром из гостеприимной деревушки, я понял, что идея выбрать маску охотника была просто гениальной. Именно поэтому следующим вечером я повторил свой эксперимент и с тем же успехом, разве что дочку старосты заменили две красивые девушки со двора напротив, которые впервые в жизни попробовали секс втроем (да и я тоже, чего скрывать-то?). Впечатления остались самые приятные, что только добавило мне уверенности в правильности идеи.

Но на шестой день путешествия по Империи я понял, что маска охотника накладывает еще и обязанности на того, кто ее носит. Все началось с того, что мой желудок потребовал перекусить. Так как в сумке, кроме сухарей, ничего съестного не наблюдалось, я решил свернуть в лес и немного поохотиться. Увидев вдалеке небольшую полянку с зеленой травой, я выехал на нее и спрыгнул на землю, предоставляя свободу моей кобылке, а сам начал оглядывать окрестности магическим зрением. Увы и ах, дичи в округе не было. Птички оказались не крупнее воробья, а пробовать на вкус местных белок я так и не решился, поэтому все-таки достал свой НЗ и принялся грызть сухари, запивая их водой из фляги.

Именно в этот момент я учуял мерзкий запах и скривился от отвращения. Создавалось такое впечатление, что в этом лесу что-то сдохло. Большое, и где-то дней пять назад. От вони разложения у меня пропал аппетит, поэтому я с трудом дожевал сухарь и спрятал остатки еды в сумку, решив вернуться на дорогу и поискать счастья в другом месте. Вот только моя кобылка с этим была категорически не согласна. Дорвавшись до зеленой травы, она с упорством газонокосилки жадно поглощала молодую поросль. Посмотрев на нее, я все-таки решил дать животинке небольшой отдых и возможность разнообразить свою диету, а сам пошел посмотреть, что же это так воняет.

Обойдя кусты на краю полянки, я увидел мертвое человеческое тело, а вернее, его останки. Мертвец раньше был крупным мужиком в теплой куртке на лисьем меху, остатки которой были сейчас раскиданы по кустам. Не знаю, кто из хищников насыщался его телом, но явно у него не было аппетита. Конечности были обглоданы практически полностью, лицо также представляло собой окровавленный череп, но вот туловище мертвеца осталось почти не тронутым и сейчас вовсю разлагалось, распространяя по округе мерзкий запах.

Подойдя поближе, я увидел большущую дыру в груди с торчащими наружу осколками ребер, которая явно говорила о том, что мужику вырвали сердце. Но определить точно, случилось это при жизни или уже после кончины, было невозможно. Я ведь не эксперт по мертвецам. Зато, оглядевшись, я понял, почему мужика не доели до конца. В полусотне метров от него лежала полусъеденная туша лошади, простенькое седло валялось рядом с ней. Осмотрев ее останки, я понял, что хищник был всего один, поскольку на туше были следы только одних зубов, которые оставили нехилые отметины даже на костях.

Методом дедукции я установил, что хищник, перекусивший сердцем всадника, был большим и сильным, а также предпочитал свежатинку падали. Иначе как же тогда ему удалось свернуть лошадке шею и зачем было оставлять груду мяса червям и мухам? Прикинув, кто же это мог сделать, я подумал о медведе-людоеде. Ведь могло же мишке что-то стукнуть в голову, после чего он стал охотиться на одиноких путников? То-то здесь крупной дичи никакой не осталось, всю поразогнал, косолапый. В общем, если вдруг придется заночевать в лесу, активировать сигнальный контур нужно обязательно.

Вернувшись на поляну, я оторвал кобылку от сочной травы и вновь вернулся на дорогу. Хоронить мертвеца я не стал, поскольку не видел в этом смысла, да и лень было. Поэтому просто поехал дальше, надеясь, что к ужину доберусь до приличной деревни.

Дорога была абсолютно пустой, но это понятно – крупных городов рядом не наблюдалось, а все деревенские жители в это время, как правило, заняты своими делами и по гостям не ездят, поэтому мне никто не мешал предаваться размышлениям. А думал я о том, что же за зверь подзакусил мужичком и стоит ли мне его опасаться. Кто его знает, какие способности имеются у местной крупной нечисти. А вдруг они телепортироваться могут или обладают защитой от магии, как кашны?

Когда стали сгущаться сумерки, а в животе начали раздаваться неприлично громкие звуки, я увидел ответвление от главной дороги с глубокими колеями от колес крестьянских телег и понял, что недалеко деревня. Свернув на эту дорожку, я уже через десять минут увидел распаханные поля, огороды, фруктовые деревья, а затем и частокол, окружающий несколько десятков домов. Но дальше начинались странности. Ворота в деревню были наглухо закрыты, а из-за частокола выглядывали мужики с кольями, лопатами и даже простенькими луками. Некоторые держали в руках зажженные факелы, хотя еще не совсем стемнело, и выглядели весьма встревоженными. Недоумевая, что бы это могло значить, я подъехал поближе и нахально спросил:

– Не впустите охотника, утомленного долгой дорогой?

Мои слова вызвали бурный восторг. Трое быстренько скрылись за забором, распахнули для меня ворота, дождались, пока я въеду, и тут же закрыли их на большой засов, подперев двумя кольями для надежности. Ко мне сразу подбежал пожилой мужичок с вилами и радостно запричитал:

– Ой, наконец-то вы приехали! Мы уже совсем отчаялись, четыре дня вестей ждем. Что же вы так долго добирались-то? И почему приехали один?

Я уже сообразил, что меня явно с кем-то путают, поэтому спросил, спрыгнув с лошади:

– Какие вести? Вы о чем?