Росситер обернулся и окликнул официантку:

— Шерли! Иди-ка, познакомься с нашим главным хозяином.

Платиновая блондинка проследовала через зал шиммиобразной походкой, усугубленной чересчур высокими каблуками. Подойдя к Томасу, она поздоровалась с ним.

— Это мистер Фолей из Центрального управления информации, — пояснил Росситер. — Он будет присматривать за нами, чтобы мы не совершили в нашем питейном заведении ничего, похожего на измену родине.

— Оч-чень приятно, — произнесла Шерли, окинув Томаса долгим взглядом, преисполненным неприязни.

— Взаимно, — ответствовал Томас.

Посчитав разговор исчерпанным, Шерли направилась обратно к столикам, бросив один-единственный взгляд через плечо.

— Ну, как там Его Величество? Окончил свои разглагольствования? — поинтересовался Росситер.

— О, да. Вы даже не поприветствовали его кортеж?

— Конечно, нет. Я — подданный Ее Величества Королевы Англии. Что мне их бельгийский король? — категорично произнес Росситер, не переставая полировать бокалы.

Томас хотел было предложить свою помощь, но тут увидел на полке за спиной Росситера стопку пригласительных на сегодняшний вечер. Томас самолично, еще в Лондоне, составлял текст приглашения, выбирал дизайн, относил макет в типографию. Весь тираж должен был поступить в Брюссельский офис Британского Совета, поэтому Томас был так удивлен.

— Мистер Росситер, простите, а откуда у вас пригласительные?

— А, это. Мне их принес на прошлой неделе мистер Картер, тут штук сорок-пятьдесят. Он сказал, что можно раздать всем желающим. Я отдал несколько штук нашим работникам, а себе не взял ни одного.

— Хорошо. Прекрасно. Тогда я… — Томас провел пальцем по стопке пригласительных, — … тогда я возьму парочку на всякий случай.

Один пригласительный Томас припас для Тони Баттресса, а второй, сразу же на следующий день, вложил в конверт и оставил на ресепшн в Главный зал, где сосредоточивалась вся переписка между работниками выставки. Конверт был адресован Аннеке, и текст на карточке гласил: «Очень надеюсь, что вы придете. С искренним расположением, мистер Фолей». Оставив послание, Томас засомневался: не слишком ли он бесцеремонен, ведь его с Аннеке связывал всего лишь один день знакомства?..

Пятничный вечер в «Британии» собрал так много гостей, что к десяти вечера Шерли и все остальные работники буквально валились с ног. Томас с мистером Картером стояли возле барной стойки, терпеливо ожидая, когда их обслужат. Гости в зале громко и оживленно разговаривали на разных языках, и от этого голова еще больше шла кругом. После того как Шерли принесла еще две кружки горького пива «Британия», бочонок оказался пуст, и пришлось срочно просить мистера Росситера, чтобы тот подключал шланг к следующему бочонку. Этот процесс занял довольно много времени — по большей части из-за того, что хозяин заведения вот уже несколько часов кряду не отказывал себе ни в чем. Взгляд его остекленел, а руки плохо слушались.

— О, блин, — тихо воскликнул кто-то слева от Томаса. — Неужели в Англии все такие заторможенные?

— Простите, — сухо ответил через плечо Томас, — просто никто не ожидал такого наплыва народу.

— И что? Знаете ли — я ну очень хочу пить и меня ну очень достало стоять тут и терпеть невежливость этой нерасторопной блондинки.

Томас обернулся, чтобы повнимательнее рассмотреть скандалиста. Судя по наглым заявочкам, наверняка американец! Это был молодой человек лет около тридцати, с короткой стрижкой под «бобрик», очки в роговой оправе. Он стоял возле стойки, размахивая пачкой бельгийских франков перед вконец издерганной Шерли. Н-да, это был верх наглости. Пиджак с широким кроем плеч, накрахмаленная рубашка и узкий галстук. Американец как пить дать!

— Вы позволите взглянуть на ваш пригласительный?

— Что?! — переспросил нахал, повернувшись к Томасу.

— Видите ли, ресторан переполнен, и персонал сбивается с ног, потому что многие заявились без пригласительных.

— Да неужели? — американец снова повернулся к Шерли и свистнул, подзывая ее как собачку.

— Я полагаю, что вы работаете в американском павильоне? — поинтересовался Томас.

— Вы правильно полагаете.

— И в каком качестве, позвольте спросить?

— Отлично, сейчас покажу вам свою визитку. Нет, в конце концов… — американец порылся в кармане пиджака, — вот этого будет довольно? Похоже на пригласительный? Видите? «Эдвард Лонгман, научный сотрудник павильона США».

Буквально на секунду сунув пригласительный под нос Томасу, американец тотчас же убрал его в карман.

Томас сконфуженно притих.

— Послушайте, старина, мне ужасно жаль, что я…

— Какой я вам старина, приятель? Мне двадцать семь. Правда, боюсь, мне стукнет все тридцать к тому времени, когда меня все-таки тут обслужат.

Шерли уже поставила две кружки горького пива для Томаса с Картером.

— Лучше обслужите этого господина, — попросил Томас, протягивая Шерли двадцатифранковую банкноту. — А потом устройте себе перерыв минут на пятнадцать.

— Да не могу, — возразила Шерли. — У нас клиенты.

— И тем не менее! Вы выглядите очень уставшей.

— Но тогда мистер Росситер…

— Мистер Росситер не посмеет. И подсаживайтесь за наш столик — вон там, в углу.

— Ладно. Спасибо, мистер Фолей, — расплылась в улыбке Шерли.

Томас задержался еще немного, чтобы поболтать с Картером, пытаясь подключить к разговору Эдварда Лонгмана, но тот лишь фыркал и выпускал колючки. В конце концов, распрощавшись с Картером, Томас пошел к себе за столик, где его ждал Тони Баттресс. Даже Шерли успела опередить Томаса, пока он разводил политесы с этим американцем. Шерли взяла себе газировки «горький лимон», ну а Тони уже находился на стадии третьей пинты. Он отпускал идиотские шуточки, сам же над ними и смеялся, хорохорился перед Шерли и глядел на нее пьяным и влюбленным взглядом.

Увидев Томаса, он воскликнул:

— О, Томас, здорово. Курево есть?

Томас достал пачку «Player’s Navy Cut» и пустил ее по кругу.

— Над чем смеемся? — спросил он у Тони.

— Да вот, девушка назвала свое имя… Долго пытался понять…

Шерли отстраненно курила, словно слышала эту шутку про собственное имя уже тыщу раз.

— Ну и как, дошло?

— А до вас еще не дошло? Шерли. Шерли Нотт. Surely not.[25]Прикиньте?

— А… — улыбнулся Томас. — Мне даже в голову такое не приходило.

— Неужели вас никогда не подкалывали по поводу вашего имени? — поинтересовался Тони у Шерли.