Я преклонил колено у ступеней, Синтифаэль, прекрасная и надменная, в высокой золотой короне с крупными сапфирами по ободку и на вершинках острых лучей, с золотыми волосами, ниспадающими крупными локонами на плечи и спину, неспешно обратила на меня царственный взор.

Мои глаза прикипели взглядом к ее нечеловечески прекрасному лицу, а она, выждав время, не обнаглел ли я до такой степени, что осмелюсь заговорить первым, произнесла серебряным голосом:

— Конт…

— Конт Астральмэль, — подсказал я с готовностью.

Она чуть поморщилась, подсказка неуместна, произнесла сухо и холодновато:

— Как нам стало известно, вы все-таки явились в наш Лес, не испросив на то мое высокое соизволение, как я вам велела строго-настрого?

— Токмо зело! — воскликнул я. — Ваше Величество, не лепо ли не бяше, но мной руководствовалось страстное стремление быть полезным опчеству, потому я вот!.. Если бы, как вот надо, в смысле вами велено, то эти проклятые гарпии Синего Клана надысь истребили бы эльфов… ну, пусть не всех, но все равно это был бы весьма и токмо разгром!.. Как могу я, прирожденный эльф, такую прю допустить?.. Да лучше вы меня вот тут разорвете на куски, затопчете копытцами или забодаете… корона у вас в самый раз, но я готов отдать за благополучие эльфов душу… да что там душу, готов даже сапоги с золотыми шпорами!

Она слушала с беспристрастным видом, Кромантоэль забежал петушком сбоку и тихохонько пошептал, не касаясь ее розового уха.

Ее бесподобно крупные глаза, налитые чистейшим светом незапятнанного людьми мира, окинули меня изучающим взглядом.

— Что ж, — произнесла она задумчиво, — в связи с тем, что на чаше весов была угроза для эльфов, как вы почему-то решили, это вас оправдывает в некоторой степени.

Кромантоэль пошептал снова, она отрицательно качнула головой, а мне сказала тем же ровным голосом:

— В особых случаях вам разрешено являться в Лес, не испрашивая моего разрешения…

— Ох, Ваше Величество, — воскликнул я, — это счастье!

—..но затем, — продолжала она неумолимо, — вы обязательно должны прийти сюда и объяснить все свои действия и поступки.

— Это лепота, — сказал я обрадованно. — Могу прям щас! Вот когда я только родился…

Кромантоэль посмотрел на меня строго и едва заметно покачал головой, а Синтифаэль произнесла ледяным голосом:

— Нас не интересуют те проступки, которыми наполнена ваша жизнь с момента рождения. Но за каждый шаг в нашем Лесу вы должны будете отвечать по всей строгости.

— Закона? Ах да, королевского суда Вашего Величества! Как я счастлив! Как я ликую! Как же мне хорошо!.. А ведь в самом деле присно хорошо!

Она сделала небрежный жест кончиками пальцев, таких тонких и красиво вырезанных, что мне страстно захотелось припасть к ним в безумном поцелуе, а то и укусить.

— Можете встать, конт.

Я не стал напоминать, какой я конт, все уже знают, что я тот самый Астральмэль, вскочил и поклонился учтивейшим образом, а потом попрыгал с поклонами, дескать, я вот легкий, как и все эти кузнечики вокруг, помахал воображаемой шляпой над носками сапог, раз уж не пришлось отдавать, то теперь можно и пыль стряхнуть.

— Я примчался сразу, — пояснил я, — как только!..

Она поинтересовалась:

— И что вас вело?

— Эльфизм, — сказал я твердо и посмотрел на нее так по-человечески, что на ее лице проступило едва заметное беспокойство, — это не расовая принадлежность, а состояние души!.. Ваше Величество, можно быть человеком, но стать свиньей, а можно стать и эльфом, пусть и глубоко в душе, а у кого-то и совсем неглубоко, а то и вовсе снаружи, вы еще не видели наших косплеистов!

Она спросила сдержанно:

— Конт, эльфы обожают сложные конструкции из слов, это наше искусство, но не могли бы вы… говорить проще?

— Гм, — ответил я, — упростим для доступности. Я хочу сказать, что вот сейчас богатым и могучим королевством Ламбертиния правит эльфийка Лалаэль…

Она приподняла брови.

— Человеческим?

— В натуре!

— Лалаэль? — повторила она. — Не припоминаю эту подданную.

— Она из другого племени, — сказал я с тайным злорадством. — Намного более мелкого, почти исчезающего… но у них хватает отваги… или отчаяния, но в данном случае это неважно, хватает, чтобы ухватиться за любую возможность выжить и укрепиться!

Она в удивлении покачала головой.

— Но… как?

Я ответил с достоинством:

— Ваше Величество, я за всемирный эльфизм и обэльфивание всего туземного населения всех земель и пространств во имя и для. Рожденный местным квасным патриотом… потом объясню, что это за выверт, я вырос до понимания антидемократических ценностей глобализма и потому сейчас я за!

— Конт, — произнесла она с непониманием, — но как эльфийка может быть королевой в землях людей?

— Запросто, — ответил я нахально. — Она ж королева, а не какой-нибудь премьер-министр, канцлер или, тьфу-тьфу, президент?.. Она королева! Олицетворение!.. Все лучшее!.. Она божественно неподсудна, ей не грозит импичмент или перевыборы, народ ее обожает!

— Не могу в это поверить, — проговорила она озабоченно.

— Ваше Величество, — ответил я, — если вам угодно будет, я могу вас перенести туда.

Она отшатнулась.

— Что?

— Вы примете от нее присягу, — пообещал я. — Она хоть и королева, но всего лишь у людёв, а вы владычица эльфов, это почти что морская! Так что теперь у вас будут эльфы и… целое королевство людёв!

Она задумалась, потом спросила нерешительно:

— А как вы туда… ах да, с помощью браслета Иедумэля! Верно?

Я сказал с восторгом:

— Вы все видите насквозь! И даже через мою одежду!.. Вот он, под рукавом. А рукав вот здесь…

— Я слышала о них, — проговорила она задумчиво, — но полагала, давно утеряны…

— У меня есть адын штука, — похвалился я. — Так как, Ваше Величество? Я вас перенесу. Вы не выглядите тяжелой.

— Как происходит перенос? — спросила она. — Браслет был изготовлен для гонцов, что берут только письма.

— Понял, Ваше Величество, — ответил я с готовностью. — Все дело в том, чтобы не выпустить вас из рук. Скажу честно, ту эльфийку я едва дотащил, она ж была явно после обеда. Но вас я буду держать крепко…

Она посмотрела на меня и чуточку отодвинулась на троне, словно я уже протянул к ней загребуще скифские.

— Нет, — ответила она так резко, что я понял, вопрос обсуждению не подлежит, — ко мне прикасаться не могут ничьи руки.

— До свадьбы ни поцелуя, — сказал я понимающе, — так вот откуда пришел этот удивительный принцип… Я подозревал, подозревал!.. Да что там подозревал, интуитивно знал, что были у нас в безумном прошлом эти ауткроссинги, а то и вовсе кроссбридинги, что ваще… да, предки умели погулять и пошалить… Хорошо, Ваше Высочество, но я закину словечко насчет вассалитета. А пока, увы, я не смею занимать ваше драгоценнейшее время в ваших интеллектуальных играх, когда вы складываете из кусочков льда слова типа «вечность», «энтропия», «тепловая смерть»…