– А оформлять сделки через чужих людей я не готова, не уверена, что им можно доверять, - сникла я, понимая, что получается какой-то замкнутый круг.

– Значит, мы не станем признавать ее сумасшедшей, а только немощной, и тогда у меня все равно будет опека над тобой. Но в этом случае, у церковников появится доступ к ее документам.

– Значит, она должна все оформить на меня! – выпалила я не подумав, и подняла глаза на доктора.

– А ты права, девочка, пока она в таком состоянии, можно все подписать. Я приведу человека, который с удовольствием окажет мне услугу. Жди меня утром, а сегодня не открывай двери никому кроме сиделки. Ее зовут Клара. Она скажет, что от меня, - он быстро встал, прошел в коридор и сам оделся, не ожидая на этот раз, что тренч ему подадут.

– Я буду вас ждать.

– А за лекарствами отправь Дирка, - он заметил мое недоумение и продолжил: - того человека, что ты отправила за доктором. Он хороший человек, и всегда помогал твоему отцу.

Дирк оказался за дверью – поймал экипаж на соседней улице, усадил его, и принял от него рецепт и серебряный, поклонился, потом обернулся ко мне и улыбнувшись сказал:

– Я сейчас, девочка. Не открывай никому, а если увидишь чужих людей, крикни меня, я всегда на заднем дворе.

– Спасибо, мистер Дирк, - благодарно улыбнулась я и закрыла дверь на все имеющиеся засовы. Моментально захотелось лечь и отдохнуть, словно из меня выжали все силы, но сегодня нужно было сделать очень много. Я достала буженину и отправилась варить суп, который мать должна поесть, а значит, мясо нужно как-то завуалировать.

Получилось что-то похожее на солянку – аромат копченостей заполнил дом и сделал его чуть уютнее. Хотелось думать, что теперь все пойдет на лад.

В комнате матери было тихо. Она все еще спала. Протерла ее лицо влажным полотенцем, осмотрелась, и приняла решение закончить уборку в этом бедламе. Собрала все вещи, что были раскиданы на столе, стульях, на полу и секретере, сняла плотные шторы, от чего моментально в воздух поднялись клубы пыли, открыла окно.

До прихода Клары я отмыла окно и пол, отчистила с прикроватного столика оплывшие свечи, разобрала шкаф, обнаружив там хорошие постельные наборы, полотенца. Заменила в обеих ванных комнатах полотенца, приспособив затертые под половые тряпки, отмыла раковины.

Когда вернулся Дирк с лекарствами, у меня все было готово.

– Мисс Рузи, простите, что долго, пришлось разгружать дрова, - извиняющимся тоном пробурчал он от двери и заводил носом на запах, что шел из кухни.

– Проходите, все хорошо, мама еще спит. Пообедайте со мной, прошу вас, - я провела его в кухню, где он ошалел, но присел за стол, наблюдая, как я наливаю в миску ароматную похлебку.

– Не стоит, мисс, не стоит…

– Стоит, знаете, очень грустно обедать в одиночестве, и я хочу отблагодарить вас за помощь, - я понимала, что его помощь мне еще понадобится, и этот, хоть и не молодой, но сильный, крупный мужчина – единственная моя защита от нехороших людей.

– Барнабар быстро ушел, а начиналось как простуда. Матушка твоя поила его чем-то, а когда я сам мистера Барта привез поздно уже было. Тот чуть не заплакал, хоть и повидал много. Говорит, вылечил бы, коли раньше пришел. Вот сейчас я и виню себя, девочка.

– Не вините, уже ничего не вернешь, а вот ваша помощь мне очень пригодится. Мистер Барт сказал, что мамины церковники не отвяжутся, пока все не получат.

– Не переживай, я их даже к порогу не подпущу. Там, под лестницей, - он указал в сторону коридора, - есть дверь, что ведет во двор, только она у вас заложена ящиками, да заперта. Не знаю, отчего ваша маменька это сделала. Так вот, надо разобрать те ящики. И у тебя ко мне будет прямая дорога. Коли понадобится, ты там и выйдешь. А они во двор без моего ведома и не пройдут – ворота между домами я всегда держу закрытыми.

Мы вместе отправились к лестнице, под которой и вправду, друг на друга были поставлены три сундука. Дирк кое-как снял их, поставил у стены, от чего проход к открывшейся двери стал совсем узеньким. Я решила, что пока не нужно составлять их кучей, потому что и их начинку не плохо проверить.

– Спасибо, мистер Дирк, это просто отлично! – радости моей не было предела. – У меня к вам есть еще одна просьба.

– Говори, деточка, за такой суп я даже не знаю, чем тебе помочь. Очень согрел, да и вкусный – никогда с копченым мясом не едал, да и вообще, с мясом. Уж больно дорого это. Не траться больно, сама ешь, вон, одни веснушки остались. Он посматривал на платок, что покрывал непривычно для глаза маленькую голову, но молчал. Да, с «кральками» я выглядела совсем иначе.

– Мне нужна рамка из брусков. Ну, знаете, как для картины, только большая.

– Сильно большая? – он ковырялся с ключом, что оказался оставленным прямо в замочной скважине, пытаясь открыть дверь.

– Вот такой высоты, и две таких ширины, - указала я на дверной проем, боясь назвать метры и сантиметры.

– Сделаем, только зачем это тебе?

– Надо. Потом покажу. А еще, нужен молоток и самые большие гвозди.

– Сколько гвоздей?

– Не меньше сотни, - прикинула я, и назвала с запасом.

– Куплю завтра, а рамку к вечеру принесу вместе с молотком. Уж больно изменились вы, мисс Рузи, прямо не узнал бы, коли не выросли вы при мне. Или притворялись так при матушке, а сейчас жизнь так повернулась, что и маску пришлось снять?

– Да, Дирк, пришлось. Кто-то в этом доме должен быть с головой, - улыбнулась я своему новому другу. Он в этот момент открыл дверь, и отправился за маслом, чтобы смазать замок и петли. Я вышла во внутренний дворик, который меня устраивал больше, нежели выход на улицу. Солнце катилось к закату, но все еще грело. Здесь было чисто и аккуратно, словно привычный деревенский двор с вывешенным бельем, поленницей дров и небольшой коморкой, в которой и жил Дирк.

Глава 9

Клара оказалась вполне приятной женщиной лет сорока, и выглядела моложе, нежели моя матушка. Скорее всего, румянец и