К горлу Доминика подкатил комок, и он тяжело сглотнул:

– Хорошо. Я тебя понял.

Энди взяла кольцо и надела себе на безымянный палец.

– Я уже боюсь, что могу уронить его в бассейн, – рассмеялась она, выставила вперед руку и растопырила пальцы, чтобы полюбоваться кольцом. – По-моему, оно подошло идеально. Ты сделал правильный выбор. Я все еще сомневаюсь в правильности твоего плана, но буду носить это кольцо с удовольствием. Я не могу на него налюбоваться. Спасибо, что выбрал такое красивое кольцо.

– Оно очень тебе идет. Спасибо, что выручила меня в непростой ситуации.

Энди сделала глубокий вдох, чтобы подавить волнение. Она до сих пор не могла понять, как Доминику удалось подобрать кольцо, которое идеально подошло ей как по стилю, так и по характеру.

– Может, начнем задавать друг другу вопросы? – предложила она, не желая об этом думать.

– Давай попробуем, – ответил он, потягивая холодный лимонад. – Начинай.

– Итак, вот мой первый вопрос. Как ты превратился из бездомного мальчишки в миллиардера?

– Прежде чем я тебе отвечу, пообещай, что все, что ты сейчас узнаешь, останется между нами.

– Обещаю, – ответила она, глядя ему в глаза. – Ты можешь полностью мне доверять. Знаешь, меня удивляет, что ты не заставил меня подписать договор о неразглашении. Ты ведь думал о договоре, не так ли?

Сейчас, когда Доминик сидел напротив нее гладко выбритый, с аккуратно причесанными волосами и в безупречном костюме, она не чувствовала себя так уверенно, как утром.

– Думал, но сразу решил, что в нем нет необходимости. Я тебе доверяю, Энди.

– Я рада это слышать, Доминик, потому что если мы не будем друг другу доверять, у нас ничего не выйдет. Итак, ты можешь начинать свой рассказ.

Доминик долго молчал – очевидно, собирался с духом. Энди слышала шелест пальмовых листьев в саду и лай собаки вдалеке.

– Ты, наверное, понимаешь, что мне неприятно об этом говорить? – наконец произнес он.

– Да, но я не могу стать невестой человека, чье прошлое для меня тайна, покрытая мраком, – ответила Энди.

Тогда, сделав глубокий вдох, он неохотно начал:

– Как тебе уже известно, в семнадцать лет я сбежал из дома. Я жил на подземной парковке недостроенного торгового центра в одном из бедных районов Брисбена. Парковка напоминала лабиринт с недоделанными перегородками и шахтами лифтов. Освещение там отсутствовало, повсюду были крысы и тараканы. В общем, там была полная антисанитария.

– Подростку было опасно там находиться, – заметила Энди.

Она могла бы начать говорить слова жалости и сочувствия, но понимала, что Доминик не захочет их слышать.

Его глаза потемнели, выражение лица стало отсутствующим.

– Да. Еще там было сыро и воняло, но все же ночевать там было лучше, чем на улице. Темнота и бетонные плиты над головой создавали иллюзию безопасности.

Энди забрала у него стакан, который он, не осознавая, так сильно стиснул в руке, что стекло могло треснуть.

– Наверное, твоя жизнь в доме тетки была настоящим адом, раз ты предпочел ей все это.

– Точно. Адом, – мрачно произнес он, и Энди поняла, что о своей тетке он больше говорить не желает. – На улице мне поначалу было страшно, но я довольно быстро привык к своей новой жизни. Мне повезло, что я был крупным. В семнадцать лет я был такого же роста, как сейчас. В школе я много играл в регби, поэтому был развит физически и мог за себя постоять.

– Наверное, тебе часто приходилось драться, чтобы себя защитить? – предположила она.

Энди искренне ему сочувствовала. Она в семнадцать лет жила в уютном родительском доме, была окружена любовью и ни в чем не нуждалась.

Она подалась вперед и погладила его по руке:

– Вот откуда у тебя эти шрамы.

– Да, я часто дрался.

– Нос тебе тоже сломали в драке?

– Да.

Она убрала свою руку и положила ее на колени:

– Ты был напуган и зол на весь свет.

– Точно.

– Но в конце концов ты стал обладателем всего этого. – Она сделала охватывающий жест рукой. Его дом был оазисом красоты и роскоши.

– В результате одной из драк я оказался в полиции. Меня обвинили в умышленном причинении вреда здоровью. Поверь мне, парень, которого я избил, это заслужил, – добавил он после напряженной паузы. – Как выяснилось позже, он торговал наркотиками.

– Что было дальше?

– Мне дважды повезло. Во-первых, мне тогда не было восемнадцати, и меня не могли судить как взрослого. Во-вторых, меня отдали на поруки социальному работнику по имени Джим. Бедняге пришлось нелегко. Я был озлоблен и все принимал в штыки. Но Джиму благодаря его ангельскому терпению и доброте удалось завоевать мое доверие и наставить меня на путь истинный. Он верил в меня, в мои способности. Должно быть, именно это меня в нем и подкупило. Потом он отправил меня к своему другу, который тоже работал в сфере социальной защиты, только на Золотом берегу.

– Солнце, песок, серфинг, – пробормотала Энди. Она знала, что это прозвучало легкомысленно, но слова сочувствия были Доминику не нужны.

– И бурно растущий рынок недвижимости, – кивнув, добавил он. – Друг Джима тоже оказался хорошим парнем. Он устроил меня курьером в агентство по продаже недвижимости. Я получал гроши, но мне нравилась моя работа, и я, боясь ее лишиться, очень старался. Скоро мои старания заметили, и я, пройдя ускоренный курс обучения под руководством одного из сотрудников, стал риелтором. Я обнаружил в себе талант продавать мечту, а не просто спальни и кухни. Глядя на потенциального клиента, я сразу понимал, что для него важнее всего.

– Потому что ты наблюдательный.

– Это необходимое качество для риелтора. Еще я обнаружил, что умею очаровывать женщин. Это тоже мне очень помогло в работе. Все сделки с клиентами женского пола начальство поручало вести мне.

Энди не сомневалась, что привлекательная внешность вкупе с обаянием, наблюдательностью и интуицией могут помочь добиться успеха.

– Как интересно, – сказала она. – Но я не понимаю, как тебе удалось скрыть от всех подробности твоего прошлого. Определенно кто-то из журналистов пытался навести справки, узнать твою историю.

– Поскольку я был несовершеннолетним правонарушителем, мое дело не могло стать достоянием общественности. Я никогда никому об этом не рассказывал. Я хочу, чтобы та часть моей жизни осталась в далеком прошлом. Если бы не Джим, я бы, наверное, покатился по наклонной.

– Ты имеешь в виду, что мог бы стать бандитом или наркокурьером? Я считаю, что с тобой не могло бы произойти ничего подобного. У тебя внутри есть железный стержень.

Он пожал своими широкими плечами: