– Да. Завтра во время семейного ужина.

– Надеюсь, их будет нетрудно убедить. Я очень хочу помочь малышу.

– Я знаю, – сказала Энди.

Она знала, что ее родные будут очень ему благодарны. Кстати, они совсем забыли про его родных.

– Как насчет твоей тети? Ты ей скажешь о нас?

Доминик помрачнел:

– Нет. Я с ней не общаюсь. – Он взял со стула свою куртку и надел ее.

Следует ли ей поцеловать его в щеку на прощание? Пока она колебалась, Доминик притянул ее к себе и поцеловал в губы.

– Условие номер шесть я готов выполнять в любое время.

Энди улыбнулась. Она еще не была готова его отпустить.

– Пока ты не ушел… – Она снова взяла свой телефон. – Мои подруги, которые тебя не знают, захотят увидеть фото моего жениха.

Он провел рукой по своему небритому подбородку:

– Ты хочешь сфотографировать в таком виде? Это не может подождать?

– Мне нравится, как ты сейчас выглядишь. Ты очень сексуален. Можешь ходить небритым.

Не успев подумать, она погладила кончиками пальцев его шершавую щеку.

– Как скажешь, – улыбнулся он.

– Прислонись к двери и посмотри на меня.

Он сделал, как она велела, и бросил на нее такой обжигающий взгляд, что Энди чуть не уронила телефон.

– Ну что, я правильно на тебя посмотрел? – спросил он насмешливым тоном, и они оба рассмеялись. Энди воспользовалась моментом и сфотографировала его.

– Как ты смотришь на то, чтобы сделать селфи вдвоем? Чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что ты мой жених? – поспешно добавила она.

– Валяй.

Энди встала рядом с ним и вытянула перед собой руку с телефоном. Доминик обнял ее, и она улыбнулась, несмотря на то что низ ее живота пронзила боль желания. Затем он поцеловал ее в щеку, и она сделала еще один снимок.

– Думаю, получилось здорово, – сказала она.

– Еще один? – спросил Доминик и, не дожидаясь ее ответа, поцеловал ее в губы.

Она несколько раз нажала пальцем на сенсорный экран, а потом они продолжили целоваться, забыв про фото.

После его ухода Энди минут десять рассматривала снимки и пришла к выводу, что, глядя на них, никто не заподозрит, что их помолвка не настоящая.

Теперь Доминик знал столько об обручальных кольцах с бриллиантами, что смог бы запросто работать продавцом в ювелирном салоне. Он думал, что просто зайдет в самый дорогой салон и купит дорогое кольцо, но ошибся.

Старший консультант поприветствовал его, проводил в помещение для приема ВИП-клиентов и посетовал на то, что его невеста не пришла вместе с ним, и начал засыпать его вопросами о внешности его невесты и ее предпочтениях в одежде.

– Ты смог ответить на все вопросы? – спросила Энди с восторженной улыбкой.

Она только что приехала к нему домой, и они вышли на террасу с бассейном. На Энди было бежевое льняное платье. Ее волосы были собраны в узел с помощью шелкового шарфа, цвет которого гармонировал с оттенком ее помады. Она снова выглядела так, как будто была хозяйкой этого дома. На этот раз он угостил ее лимонадом, который утром приготовила его домработница. Она приходила несколько раз в неделю, и ему этого было достаточно.

– Вижу, тебя позабавила эта история, – сказал он.

– Я никогда не думала, что выбор обручального кольца может сопровождаться допросом.

– Я тоже. Я думал, что просто войду в салон, укажу на одно из дорогих колец с бриллиантом и заплачу за него, но не тут-то было. Жаль, что тебя со мной не было. Ты бы повеселилась.

– Ты знаешь, почему я не захотела участвовать в выборе кольца. Итак, что ты рассказал продавцу о моем персональном стиле?

– Я рассказал ему о твоей непослушной юбке. Разумеется, я так ее не назвал. Я описал ему твои босоножки с ремешками, обвивающими лодыжку, туфли леопардовой расцветки и топ с кожаными шнурками. Рассказал о твоих бусах из бирюзы и огромных серьгах.

Глаза Энди расширились от удивления.

– Ты помнишь все, что я надевала?

– Я же говорил, что я наблюдательный, – улыбнулся он.

– Мне не терпится узнать, какое кольцо ты выбрал.

– Оно не классическое. Консультант сказал, что оно показалось бы тебе скучным.

– Разумеется, оно не показалось бы мне скучным. Это прозвучало неубедительно.

– Почему я тебе не верю?

– Перестань меня дразнить и покажи мне чертово кольцо, – потребовала она.

Тогда Доминик достал из внутреннего кармана пиджака маленькую черную коробочку, открыл и протянул ее Энди.

– Надеюсь, тебе понравится, – сказал он, не понимая, почему это внезапно стало для него так важно.

С губ Энди сорвался вздох восхищения.

– Ты смогла бы его носить? – спросил он.

– О да… Оно великолепно. Центральный бриллиант просто огромный, а маленькие бриллиантики вокруг него подчеркивают его красоту. Нося его, я буду нервничать.

– Не надо. Я выгодно его застраховал.

– Это хорошо. Если бы я его потеряла, мне до конца жизни пришлось бы выплачивать тебе его стоимость.

– Кольцо твое, Энди.

– Я знаю. На время нашей фиктивной помолвки. Я постараюсь его не поцарапать и не потерять.

– Ты меня не поняла. После того как… как все закончится, кольцо останется у тебя.

Она нахмурилась и покачала головой:

– Нет. Это не было частью сделки. Я согласилась тебе помочь в обмен на оплату лечения Тимоти. Я верну тебе это кольцо, когда брошу тебя.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Доминик, не желая с ней спорить. Ему не было нужно это кольцо, и он обязательно уговорит ее оставить его себе. – Теперь я, наверное, должен надеть кольцо тебе на палец.

К его удивлению, его пальцы слегка дрожали, когда он доставал кольцо из прорези в бархатной подушечке. Бриллианты начали переливаться на солнце всеми цветами радуги.

– Протяни руку.

– Нет. – Она покачала головой. – Дай его мне, и я сама его надену. Это не настоящая помолвка, и я не хочу себя сглазить. Когда я буду помолвлена по-настоящему, кольцо наденет мне на палец мой жених.

Вопреки здравому смыслу, Доминик почувствовал разочарование и подумал, что сам он никогда больше не станет ничьим женихом. Он завидовал мужчине, который сможет завоевать сердце Энди.

Он положил кольцо обратно в коробочку:

– Ты действительно хочешь выйти замуж?

– Конечно, хочу. Мне понадобилось много времени, чтобы смириться с потерей Энтони и своей мечты о счастливом будущем с ним. Я долго не представляла рядом с собой никого, кроме Энтони. Но после его смерти прошло уже пять лет. Думаю, что я готова двигаться дальше.