За кулисами очень трудно заблудиться. Здесь на каждом повороте множество табличек со списками и стрелочками во все стороны. Сразу ясно, где сцена, где директор, а где костюмерная… Она наверху на четвертом этаже. Значит – под самой крышей.

Егор шел легко, стараясь не шуметь. Но это было лишнее – лестница была над рестораном, и сюда доносились звуки музыки.

Дверь в костюмерную была закрыта, а Лубяко не был виртуозом по части отмычек. Хотя имел их с собой и обучался этому искусству… Тут, как и на рояле – кто-то может и Шопена сбацать, а другой одним пальцем выбивает собачий вальс. Но оба играют.

Егор старательно ковырял в замке набором хитрых железяк. Через три минуты он разозлился на них. Потом на дверь и на себя… Он присел и заглянул в замочную скважину.

Это был старый замок под толстый ключ. Обзор был полный, а вид был любопытный… Лубяко не считал себя ангелом, но даже ему стало стыдно подсматривать такие сцены.

Он встал, отошел к самому краю коридора, разбежался и ударил плечом в дубовую створку чуть повыше замка.

Плечо хрустнуло! Петли звякнули! Двери ухнула и раскрылась!.. Егор ввалился в мастерскую, выхватил пистолет и направил его на две фигуры, лежащие на кровати.

Бублик замер, а Мария Шуманас сжалась, натягивая на себя простыню… Егор решил проявить благородство. Для допроса ему нужен был лишь изобретатель, а голая баба тут только помешала бы.

Он махнул ей пистолетом: «Можете одеться». Он указал ей куда-то туда, где примерочная и костюмы на длинной вешалке. Мария Петровна покорно кивнула и сползла с кровати, стаскивая с Бублика последнюю простыню. А тому ничего не оставалось, как сесть и потянуться за трусами… Самое время для начала допроса.

– Ты что же это, Борис Трофимович, убежал от меня? Мы ведь дружно жили.

– Так я не убежал. Меня на Черном озере прямо с дачи украли.

– Возможно! Но на платформе ты меня увидел и прыг в вагон… Ну, ладно! Проехали этот эпизод… К тебе сейчас приходила Ирина?

– Ирина?.. Приходила!

– Что ты ей сказал?

– Ничего… Клянусь тебе, Егор Петрович – молчал, как рыба на льду.

Лубяко хотел сказать театральное «Не верю!», но сделал привычное – снял ствол с предохранителя и передернул затвор. Простое действие, а очень впечатляет!

Было приятно наблюдать, как у полуголого Бублика расширились глаза и задрожали руки… За всеми этими развлечениями Егор совершенно забыл о Марии. Он не следил за ее действиями. Да и неудобно подсматривать, как одевается сорокапятилетняя женщина.

А дама старшего бальзаковского возраста натянула лишь одну деталь одежды. И сразу внимание Марии Шуманас привлек болван. Это такая дубинка вроде булавы. Узкой частью ее вставляют в дырку стола, а на широкую надевают парик. Для шитья или ремонта… Маша взяла болвана двумя руками и, как дубину, подняла над головой.

Скользя босыми ногами она подошла к Лубяко со стороны спины… Раньше она и дрова никогда не рубила! А уж бить мужика по башке – тут вообще нужна особая сноровка.

Мария промахнулась… Болван пролетел мимо головы и, чуть задев левое плечо, скользнул по руке.

Спортивная сноровка заставила Егора отскочить вправо и в прыжке развернуться лицом к противнику. Он падал спиной на широкую кровать. Еще в полете он успел прицелиться в силуэт и выстрелить… Пуля попала туда, где в поясной мишени десятка.

Мария замерла на две секунды и рухнула на гору тряпичных обрезков.

Поднявшись с кровати, Лубяко развернулся так, чтоб не видеть полуобнаженное женское тело с кровавым пятном между грудей… Он вынул из пистолета магазин. Передернул затвор и выбросил патрон из ствола. Взял лоскут и начисто протер оружие. Потом он окликнул Бублика и бросил «Макарова» ему.

Борис машинально схватил летящее оружие и начал лапать его, оставляя отпечатки, где только возможно. А когда почувствовал, что ствол горячий – отбросил на кровать.

Очевидно, что Лубяко этого и хотел. Он взял пистолет платочком и аккуратно вставил магазин на место. Потом эту страшную улику бросил рядом с телом.

– Одевайся, Борис Трофимович. Тебе нельзя здесь оставаться. Сейчас поедем к Афонину, конфискуем приборчик и я вывезу тебя в Москву… И зачем ты эту Шмулькис убил? Нормальная была женщина. Симпатичная, но с очень импульсивным характером… Кстати, о девушках! Внизу в машине тебя Василиса дожидается. Мы вместе поедем… Это чтоб ты глупостей больше не делал.

Бублик вскочил с кровати. Он хотел дать Лубяко гневную отповедь, но слова застряли в глотке, и наружу вырвалось лишь недовольное ворчание… Борис Трофимович надел рубашку, а потом снова сел и нацепил второй носок.

Еще час назад Маша объясняла ему актерское умение жить в предлагаемых обстоятельствах… Это очень правильно! Если ты не можешь ничего изменить, то живи и радуйся! Показывай всем, как тебе уютно в новой роли… Бублик взглянул на Лубяко и попытался ему улыбнуться.

Кузькин лежал на диване и тихо стонал. И не столько от боли, сколько от жгучего позора… Так получилось, что оперативный штаб сосредоточился здесь, в квартире дома номер семь дробь три по улице Мышкина.

Всю ночь здесь была Ирина Багрова и слегка шокированный Хилькевич. В пять утра примчался Муромцев, а в шесть – полковник Потемкин.

Паники в первый момент не было. Была лишь легкая растерянность и ожидание провала. А после обнаружения трупа в костюмерной сыщики взбодрились и начали работать… Даже Кузькин встал в строй. Он сказал, что делает это, «превозмогая боль».

В театре трудилась бригада местных ментов и ветлугинской прокуратуры. Следователи опросили вахтеров и узнали, что в полночь погибшая поднялась наверх с неизвестной женщиной. Слепили ее фоторобот – получилась Ирина Багрова. Никакого Бублика, а, тем более, Лубяко – никто в глаза не видел.

Стали искать приметный для Ветлуги «Пежо» цвета мокрый асфальт… Первый раз это авто видели на рассвете около коттеджа Афонина. А чуть позже машину Лубяко заметил гаишник на дороге, ведущей в Москву. Он точно запомнил, что кроме водителя в иномарке было двое пассажиров – мужчина и женщина… Если так, то дальше «Пежо» влился в поток транспорта и растворился в нем. Теперь их надо искать в Москве. Всех троих – преступного Лубяко, непутевого Бублика и несчастную конопатую Василису… И еще одно – зачем они ночью заехали к Афонину? Только за ним, за черным кейсом. А значит, что и прибор сейчас в Москве!

Все чувствовали, что обстановка накаляется. Действие начинало ускоряться, а значит и развязка близка.

В полдень позвонил и сразу же приехал Сидоров. Он сообщил, что в мэрии ждут его и кого-то из руководства Службы особого назначения. Таковых здесь был только один – полковник Потемкин Петр Петрович.

Провожая их, Ирина посоветовала купить по огромному букету и поздравить мэра с избранием. «Это так – для надежной конспирации».