– Я знаю, что нет. Это вина Стэна. Отца Грейс, – добавила она, когда Дэмьен непонимающе наморщил лоб.

– А он-то тут при чем?

– У него раньше был роман, он изменял матери Грейс. Он скрывал это от нее, но она все узнала, и через десять лет он признался. Если бы он не сделал этого, они бы не развелись и Грейс была бы жива. Его честность убила мою подругу.

Дэмьен сжал губы. Элла решила, что он пытается опровергнуть ее слова. Сейчас он найдет слабое место в утверждении и укажет на него. Но он резко выдохнул и сказал:

– Возьми пальто.

– Куда мы собираемся?

– Увидишь.

– А как же игра?

– Не важно. Ты важнее.

Дэмьен отвел ее в сквер Джирарделли, где заказал огромное мороженое с горячим сиропом на двоих. Он шутил с ней и пытался кормить с ложки мороженым, но только измазал ей нос в сиропе. Она смеялась и плакала, и ей было хорошо.

– Спасибо. Это было мне нужно, – сказала она ему на обратном пути.

– Всегда пожалуйста.

– Сегодня воскресенье, – заметила она с грустной улыбкой. – Воскресное мороженое. Ты всегда знаешь, как порадовать меня.

– Я стараюсь, – он улыбнулся и поцеловал ее.

– Я с тобой счастлива.

– Это хорошо. Это все, что мне нужно. И еще твоя любовь. Так классно, что у меня есть все это. – Он радостно разулыбался.

– У тебя есть. Все это.

На следующий день после получения задания от Ребекки, уже довольно поздно, Элла доехала до нужного дома. Дом был в виде большой буквы А и стоял сбоку от узкой частной дороги в пригородах Тракки, лыжного поселка возле озера Тахо, который представлял собой странный гибрид Дикого Запада и роскошной зимней игровой площадки для мультимиллионеров Кремниевой долины и любителей экстремального спорта. На горизонте в лучах заходящего солнца величаво высились гранитные скалы в снежных шапках.

Заглушив мотор, Элла сунула руки в рукава оливкового стеганого пальто. Она вылезла из машины и глубоко вдохнула. Холодный, чистый горный воздух обжигал ноздри и наполнял легкие. Легкий ветер шелестел в ветвях деревьев. В воздухе трепетали листья и шуршали сосновые иглы. Она потерла руки и плотнее запахнулась в пальто, стараясь успокоить нервы. Натан знает о ней что-то, чего не знает она сама. Это напрягало ее, создавая чувство, что она не знает, как начинать интервью. Но все же она надеялась, что он будет податливее, чем Дэмьен. Ей так хотелось восстановить это интервью и вместе с ним свою прежнюю жизнь.

Она подошла к дому, поднялась на ступени террасы и позвонила. Подождала. Еще подождала. Спустя минуту или чуть больше она позвонила снова, сопровождая звонок стуком в тяжелую деревянную дверь. Где-то глубоко в доме залаяла собака.

Дома ли он вообще?

Она огляделась. Одна из трех гаражных дверей была открыта. Внутри стоял черный грузовой «Шевроле». Может быть, Натан где-то во дворе.

Идя по террасе, Элла обошла дом и пораженно застыла. Перед ней внезапно открылся потрясающий вид. Так же внезапно она заметила мужчину, опиравшегося на перила. Казалось бы, она должна была ожидать этой встречи, но увидеть его вот так, спокойно смотрящим на каньон внизу, нисколько не заботясь о приезде гостя, и не встречающим ее у дверей, было странно. И нервно. Он прихлебывал что-то из дымящейся кружки и то ли не видел ее, то ли предпочитал не замечать.

У нее под ногой скрипнула доска. Он повернулся в ее сторону. В глазах мелькнуло узнавание. Застигнутая врасплох, Элла сделала шаг назад, но тут же взяла себя в руки. Она, может, его и не знает, но он-то знает ее. Она сделала уверенный шаг вперед и улыбнулась.

Натан улыбнулся в ответ. На фоне челюсти, заросшей примерно недельной щетиной, ярко блеснули зубы. Он выпрямился в полный рост. Он оказался выше, чем она ожидала, и ее взгляд невольно скользнул к его тяжелым сапогам на толстой, сантиметра три, подошве. На нем была одежда мужчины в горах – джинсы и расстегнутая байковая рубаха, из-под которой виднелась темно-синяя майка с рисунком. Судя по тому, что он был без куртки, в то время как Элла дрожала в своем пальто, он привык к здешнему холодному климату.

– Привет, Элла, – докатился до нее его голос. Он был ниже, чем тот, что она слышала по телефону и в фильмах Ближе к Природе!

Не понимая, стоит ли ей помахать рукой или обнять его, Элла подошла и протянула руку.

– Натан Донован? Я Элла Скай. Я знаю, что мы уже встречались, но…

Она осеклась, увидев, как его взгляд, опустившись к ее руке, затем медленно поднялся к лицу. Он нахмурился и издал короткий смешок. Она поняла, каким нелепым кажется ему ее приветствие. Формальным. Глупым.

– Но, – она заставила себя продолжить фразу, – случилось нечто, о чем ты должен узнать. В прошлом ноябре я попала в аварию и потеряла память.

– Это шутка, да? – Он дернул углом рта. Его глаза блеснули. Он потянулся к ней, склонив голову набок и глядя на нее с любопытством, и на какую-то секунду она подумала, что он собирается поцеловать ее. А еще она подумала – он уверен, что она морочит ему голову.

С бьющимся сердцем она протянула вперед обе руки.

– Боюсь, что нет. И еще я боюсь, что нам придется начать все сначала. Я не помню многого из того, что мы делали в прошлый раз.

– Да ты всерьез, – нахмурился он. – А многого – это сколько?

Она подняла глаза на кроны деревьев за террасой и снова посмотрела на него.

– Ничего.

Его глаза распахнулись.

– Совсем ничего? – как будто выплюнул он.

– Но, – заторопилась она с объяснениями, – я обещаю, что время, которое мы потратили, не пропадет. В этот раз нам не понадобится так много, я уверена. Ты уже знаком со мной, и тебе будет удобнее разговаривать, ведь ты поэтому попросил, чтобы приехала именно я. Ты хочешь рассказать свою историю, и мы оба хотим донести ее до читателей Люкс Авеню и твоих зрителей. Я обещаю, что сделаю все как надо.

Он больше не улыбался. Его ноздри раздувались, челюсти были стиснуты, а на скулах ходили желваки. Он не смотрел на нее, отвернувшись к покрытым снегом горам. Солнце уже садилось, и тени стали длиннее. Она заметила, как побелели костяшки пальцев, сжимающие ручку кружки. Он обернулся и посмотрел на нее.

– Не пойдет.

Она моргнула:

– Что не пойдет?

– Интервью.

– Почему?

– Жаль, что тебе пришлось так далеко ехать. В поселке есть отель. Если ты не хочешь возвращаться ночью.

Он поставил кружку, развернулся и ушел.

Что за черт?

Ладно, она, в общем, предвидела, что придется поторговаться, но чтобы вот так? Такого она представить не могла.