Глубоко выдохнув, она взяла из машины свои вещи и подошла к собакам. Дала им понюхать свою руку. Они смотрели на нее счастливыми глазами и улыбались во все зубастые пасти. Она потрепала их по головам и почесала за ушами – и все. Они потеряли к ней интерес. Ничего нового. Опустив носы в землю, они сбежали с террасы и начали принюхиваться к следам на земле.

– Какая это порода?

– Маламут. Вон тот, большой, – Фред, а другой – Бинг.

– Дай угадаю. Ты любишь джазовые оркестры.

Он явно обиделся:

– Я люблю классику, и ты это знаешь.

– Я не помню. Прости, – искренне сказала она. Похоже, эти два дня не будут легкими ни для кого из них.

Натан провел рукой по подбородку.

– Нет, это ты прости. Мне все кажется, ты помнишь то или это…

– И что? – спросила она, когда он оборвал фразу на полуслове.

Он уронил руки.

– Будет нелегко разговаривать обо всем этом сначала.

– Ты имеешь в виду – о твоем сыне?

Он кивнул:

– Я не ожидал, что придется начать сначала. Я‐то думал, мы продолжим с того места, на котором закончили. Подведем итоги. Будь со мной терпелива.

– С одним условием, – сказала она, повторяя его вчерашние слова. – Ты будешь терпелив со мной. Как будто мы встретились в первый раз.

– Это уже два условия.

Она закатила глаза.

– Ладно. Два условия.

– Я справлюсь с этим.

Она улыбнулась в ответ, и он раскрыл дверь, приглашая ее внутрь. Фред и Бинг последовали за ними.

– Под запись, – сказал он, переступая порог. – Я люблю джазовые оркестры. И Элвиса, и Битлов, и Роллинг Стоунз, и Хендрикса, и Степного Волка. Это на случай, если ты захочешь составить для меня плей-лист.

Элла улыбнулась. Он был забавным, хотя его юмор был суховат. То, что он спустил на нее собак, не было ни случайностью, ни совпадением.

Она оглядела дом. Потолок был высоким, со сходящимися под острым углом балками. Гостиная, столовая и кухня составляли единое пространство нижнего уровня и были оформлены в нейтральных тонах и природных материалах. Несколько ступенек поднимались к открытой рабочей зоне, которая выходила окнами на каньон и горную гряду. Она увидела там письменный стол и компьютер, и ей стало немного комфортнее при мысли, что она все же не совсем близка к природе. Наверняка у него тут есть вай-фай. Надо будет попросить у него пароль. Другая лестница вела туда, где, как решила Элла, были спальни.

Дом был хорошо отделан, и его дизайн впечатлял. Но самым потрясающим был вид из высоких окон в виде буквы А, расположенных по обеим сторонам выложенного камнем очага, вытяжка которого уходила высоко под крышу.

За окнами, в кристально-голубом, безоблачном небе плыли покрытые снегом горы. На их склонах росли белые ели и высокие сосны. Сейчас, в конце марта, снег уже местами подтаял, и кое-где проглядывали грязь и гранит скал, но в целом горы все еще представляли собой воплощение зимней сказки.

– Очень красивый дом, – сказала Элла, заходя в кухню вслед за Натаном.

– Спасибо, – ответил он, колдуя над кофемашиной.

– Какой навороченный агрегат для парня, который предпочитает готовить на костре.

Он приподнял бровь:

– Так ты все-таки что-то помнишь обо мне?

– Если бы. Я прочла об этом в Аутсайде.

– А я‐то думал, моя харизматическая личность вернула тебе все воспоминания. – Элла скривила губы, но Натан улыбался. – Что же до кофе, – повернувшись, он налил в чашку кипящее молоко, – то к нему я отношусь серьезно. Садись, – кивнул он в сторону стола.

Элла положила на стол сумку, вынула компьютер и диктофон и уселась. Натан протянул ей дымящуюся кружку. Он не спросил у Эллы, какой кофе она пьет, а она любила довольно заковыристый. Но, поднеся кружку к губам, она с первого глотка поняла, что ее ванильный латте был безупречным. Ровно таким, как она бы попросила.

Потому что он знал ее.

– Спасибо, – пробормотала Элла. Она откашлялась, собрала все свое мужество и сжала руки, чтобы они не дрожали. Ей не хотелось, чтобы Натан заметил, как она нервничает. Но он, скорее всего, почувствовал это. Он привык полагаться на инстинкты, чтобы выжить, и всю жизнь оттачивал это умение. Так что он должен замечать мелочи, на которые никто бы не обратил внимания. И, судя по тому, как он ее изучал, он должен был что-то заметить.

Переведя дыхание, Элла бодро улыбнулась ему. Но он не присоединился к ней за столом. Опершись о кухонный прилавок, скрестив ноги и засунув левую руку в передний карман джинсов, он пил свой кофе и продолжал наблюдать за ней.

– Ну… Где тебе будет удобнее? – спросила она. – Сядем тут или пойдем туда? – она указала на кожаный угловой диван. Он был широким, плотным, потертым и прекрасно вписывался в интерьер этого дома.

– Снаружи, – сказал он.

– Снаружи? – Элла обернулась и выглянула в окно у себя за спиной. Там было холодно. Он спятил?

– Я подумал, что мы пойдем в поход.

В снегу? Да он псих со справкой.

Собаки, напротив, вовсе не разделяли Эллиных чувств и явно знали слово поход так же, как городские собаки знают слово гулять. Подскочив и усевшись возле входной двери, они начали возбужденно поскуливать, стучать хвостами и перебирать передними лапами. Бинг принес свою походную поилку и начал трясти ее. Другая поилка, Фреда, лежала возле сложенного рюкзака. Натан явно подготовился к походу.

– Там снег, – указала Элла на очевидное.

– Ага, – ответил он, как будто это не имело значения. – Путь достаточно твердый, и снег уже осел. Мы отлично пройдемся. Нам с собаками третьего дня понравилось.

Она уставилась на него:

– То есть ты это все всерьез?

– Абсолютно.

– Но я… Я не одета для похода, – вырвалось у нее. В другое время и при других обстоятельствах она бы не отказалась от приключения. Но тут, в горах, в полной изоляции, с человеком, с которым у нее были какие-то отношения, о которых она не помнит… А если он затаил на нее зло и собирается столкнуть ее с утеса?

Эл, тебе самой-то не смешно?

Она представила, как Дэмьен смеется над ней, качая головой. А потом целует ее, уверяя, что ей не о чем беспокоиться. Люди знают, что она здесь. Натан не станет делать никаких глупостей, по крайней мере, если уж он сам пригласил ее сюда помочь ему. Он хочет, чтобы статья о нем вышла именно в Люкс Авеню, а не в Аутсайд, что было бы гораздо логичнее, если брать в расчет его аудиторию. И Элла собиралась выяснить почему.

Натан оглядел ее одежду – свитер с высоким воротом, джинсы скинни, кожаные сапоги до колен.