уверенно закрутил головой и показал мне знак «окей», соединив указательный и большой пальчики. Я задумался и кинул на зверька полный недоверия взгляд.

– Смотри у меня… Если после того, как я это сделаю, дверь не откроется… – я тяжело вздохнул и мотнул головой, отгоняя плохие мысли. – … До упора крутить?

Ёжик медленно кивнул головой и замер в ожидании, натянув на мордочку подобие глупой улыбки. Я не стал смотреть на эту серую ошибку природы и вновь подошёл к циферблату. Сомнения одолевали мой разум, потому я застыл напротив шишек и размышлял. Постояв так полминуты, я не вытерпел накатывающего волнами жара. Потянувшись к стрелке, я уверенно прокрутил её вправо, до упора. Не успел я отойти от циферблата, как тут же услышал шум со всех сторон, словно ко мне приближалось нечто ужасное. Гул нарастал, и я невольно напрягся, постепенно отходя спиной к двери, за которой находился ёж.

– Что происходит, а? – я попытался сглотнуть слюну, но во рту окончательно пересохло.

Ответа я не услышал и повернулся назад. Картина, которую я застал, повергла меня в ужас. Глаза ёжика были полны злорадства, а мордашка расплылась в мерзкой, кровожадной улыбке. Баловень провёл по своей шее большим пальцем и указал на меня, после чего залился фыркающим смехом. Я напрягся и обернулся назад, осознав ситуацию, в которую попал.

Как оказалось, печки здесь не было, потому что тёплый воздух поступал в помещение из множества круглых отверстий, находящихся в потолке. И сейчас, после того, как я повернул циферблат вправо… эти отверстия раскрылись полностью, загоняя в комнату раскалённый воздух. Даже находясь у стены, я ощущал, насколько горячо стало в помещении за пару секунд. Осознание пришло быстро, а ещё быстрее была предпринята попытка исправить сложившееся положение. Искать помощи у маленького ежа-убийцы я не собирался, так как понимал, что от его советов станет только хуже. Дёрнувшись к циферблату, я попытался вернуть палочку в исходное положение, но… вернуться она не пожелала и сломалась…

– Трындец… – произнёс я, держа в руках единственную вещь, способную как-то исправить моё пропащее положение.

Глава 9. Аид и Эреба

Исполняющий злобный танец радостный ёжик, стоящий за стеклом на стремянке; полумёртвый я, пьющий отфильтрованную воду и лежащий на полу под скамейкой, и раскочегаренная до каких-то невообразимых температур сауна. Всё это увидел ошарашенный Олекх, когда нашёл меня почти через два часа после начала этого «веселья». Не знаю как, но мне удалось выжить и даже сохранить сознание, пускай и мутное. Лёжа под скамейкой, через которую не пробивались струи обжигающего воздуха, я видел, как Олекх влетел в помещение, сметая всё на своём пути.

Быстро найдя меня глазами, гном бросил полный злости взгляд на обомлевшего от ужаса ежа и резким движением вырвал скамью, защищающую меня от жара. Мне в спину ударила струя раскалённого пара, но Олекх поспешно закрыл меня своим телом, и уже через мгновение мы оказались где-то далеко от этого места. Голова кружилась настолько сильно, насколько это было возможно. Мне казалось, что я испытал на себе те нагрузки, которые испытывает космонавт, проходя тренировку в разогнанной до максимально возможных скоростей центрифуге. Ощутив под собой мягкую почву и зелёную траву, я не смог больше терпеть и позволил обеду выйти наружу.

– Так и знал, что нельзя тебя одного тут оставлять… – пробормотал Олекх где-то рядом.

В глазах всё потемнело то ли от резко сменившейся обстановки, то ли от того, что я помаленьку терял сознание. К счастью, гном быстро заметил моё скверное состояние. На мгновение прояснившееся зрение позволило мне краем глаза увидеть, что предпринял учитель. Вскинув руки к небу, он принялся молиться, требуя силы и покровительства своего Бога. Продолжалось это действие около минуты, но в итоге старик смог получить то, что просил. Внезапно прямо на него снизошёл золотисто-зелёный луч света, чуть не прибивший гнома к земле. Как только свет исчез, Олекх сделал несколько пасов руками и произнёс какую-то замысловатую речь, понять которую я был не в силах, и махнул руками в мою сторону.

В этот раз зелёное свечение накрыло меня, но не широким лучом, бьющим с неба, а круглой сферой, окутавшей меня целиком. Она была примерно метра три в диаметре и испускала тусклый золотистый свет, попутно облагораживая местность вокруг. Мне стало лучше почти сразу: взгляд прояснился, дыхание выровнялось, голова перестала кружиться и болеть, а охреневшее от перегрузки сердце постепенно приходило в норму.

Подняв веки, я заметил, что вокруг прямо на глазах из земли начали прорастать красивые цветы. Среди множества выросших растений я не увидел ни одного знакомого мне ранее цветка, но появившаяся перед взором картина меня успокоила. На меня накатила эйфория, коей я ранее никогда не испытывал, и лицо само по себе расплылось в довольной улыбке. Заметивший это гном заметно успокоился и подобрел, присев рядом со мной и достав курительную трубку. Воздух вокруг очень быстро наполнился ярким запахом друдены, ударившим мне в нос. Сделав глубокую затяжку, Олекх взглянул на меня и заговорил спокойным, но слегка виноватым голосом:

– Извини меня, малец. Не думал я, что этот оболтус опять за своё возьмётся…

Накатывающее волнами спокойствие не позволило мне возмутиться, но услышанное заинтересовало.

– Снова за своё? Это как? – говорил я с трудом, едва испуская голос из своего рта.

Гном махнул рукой и цокнул языком:

– Да ёжик этот – самый настоящий садист. По крайней мере, раньше таким был. Судьба у него тяжёлая, но интересная. Он, как и пятеро баловней, живущих в моём доме, – истинные жители этого мира. По сути, к нам они должны быть враждебны, но благодаря силе моего Бога и моей харизме… – гном улыбнулся и задрал голову, поправляя ворот рубахи. – Благодаря этому они мне служат. Конечно, перед этим я их спас из лап хищников и мародёров, забредавших в этот лес, но всё же…

Я посмотрел на гнома и нахмурился.

– Что значит «самый настоящий садист»?

– То и значит! Я ведь частенько раньше бродил по лесу и от скуки наблюдал за животиной. Было это пару лет назад. Зверей в лесу на тот момент ещё много было, но потом вервольф быстро вырос, окреп и стал довольно кровожадным хищником… Так с того момента здесь даже птиц нет, а от представителей этого вида осталось шестеро баловней. – Олекх сделал короткую паузу и вздохнул. – Когда я ёжика встретил, он изводил своих сородичей: кого-то толкал в колючий кустарник, кого-то сталкивал с обрыва, а кому-то скармливал ягоды, вызывающие