— Видишь? Я даже прислушался к тебе, — спускаясь по лестнице, глянул на меня. Я же застыла, не отводя взгляд от широкой улыбки на мужском лице. Не ухмылка, как чаще бывает. Ему идет.

— О чем ты? — уточнила, притихнув. Ну а что? Бесполезно же спорить.

— Тебе не нравилось, как я тебя несу. Вот, исправился. Так лучше? — всерьез поинтересовался.

— Да, — кивнула. Даже приятно, в чем я, конечно, признаваться не собиралась, но никто, кроме папы в детстве, не носил меня так на руках.

— Значит я заслужил благодарность, — выйдя на улицу, внезапно, что я не успела никак среагировать, прильнул к моим губам, украв быстрый поцелуй перед тем, как поставить меня на ноги перед машиной. Как в прошлый раз открыл дверь, помогая забраться внутрь.

Заняв водительское место, завел автомобиль, посмотрев на меня, изо всех сил изображающую обиду.

— Я знаю, почему ты грустишь, — повернувшись, взглянула на него, вопросительно изогнув бровь. Неужели до него дошло? — Ты тоже хотела цветы, да?

Нет, не дошло. Потянулся рукой на заднее сидение за моей спиной, чтобы в следующую секунду протянуть мне огромный букет, пестрящий красками различных цветов, разбавленных веточками зелени. Красивый. Очень.

— Ты ошибся, — не сумев побороть гордость, отвернулась, не приняв букет.

— Да? Что ж поделать. Придется выкинуть, раз тебе не нравится.

— Стой! — воскликнула, когда он уже потянулся к ручке двери. Забрала цветы из его рук, прижимая к груди. — Они не виноваты, что их купил ты.

Ответом мне служил тихий смешок. Пусть смеется. Зато цветы у меня. Опустив голову, с наслаждением вдохнула запах. По ироничной улыбке поняла, что меня раскусили. Плевать.

Молча покачав головой, Олег наконец вырулил со двора, так и не сообщив мне, куда мы едем. А я, кажется, уже привыкла.

Мы проехали через охранный пост, за которым следовала дорога, по бокам которой, за заборами, стояли частные дома. Разные. Большие, маленькие. В классическом стиле и хай-тек. К себе домой привез? Проехав темные ворота, мы оказались на участке, в середине которого стоял одноэтажный кирпичный дом. Красивый, конечно, но я почему-то ожидала увидеть роскошный особняк, не меньше. Рассмотреть детальнее не удалось, так как Олег загнал машину в гараж, примыкающий к дому.

— Прошу, — подал руку, помогая выйти из машины.

Из гаража мы попали в коридор дома. Олег повел меня в одну из пять дверей, не считая входную и ту, через которую мы прошли. Оказалось, гостиная. Похоже, во всем доме царил минимализм. Так по-холостяцки.

Не останавливаясь, Олег направился в сторону стеклянной двери, пройдя через которую, я застыла в изумлении. Кажется, влюбилась. В застекленную террасу, открывающую вид на небо, на котором уже загорелись звезды, и снежинки, таявшие при соприкосновении со стеклом. В середине стоял огромный диван и пару кресел, перед которыми на полу раскинулся пушистый белоснежный ковер. В стороне накрытый на двоих стол. Для нас, получается.

— Проходи, — Олег мягко подтолкнул в сторону стола, положив ладонь на поясницу. Я, послушно ступая, продолжала прижимать букет, для которого предусмотрительный хозяин поставил на стол стеклянную вазу, наполненную водой.

— Здесь очень красиво, — от души сделала комплимент его дому. Если уж получилось так, что Новый год я буду праздновать с ним, зачем портить друг другу праздник? Ведь так?

— Рад, что тебе нравится.

По традиции Олег наполнил наши бокалы шампанским, и мы, чокнувшись, проводили Старый год.

— Почему ты не отмечаешь с родными?

— Мама который год улетает с подругами в теплые страны. Не любит холод. Других родных у меня нет. Я, если честно, не помню, когда последний раз отмечал Новый год, но с тобой захотелось разделить этот праздник.

— А я не помню, когда последний раз праздновала не с родителями.

— И как?

— Необычно, — пожала плечами. — Но неплохо. Хоть какое-то разнообразие.

Переговариваясь на отвлеченные темы, я окончательно расслабилась, позволив ситуации развиваться так, как придется. Злость поутихла, а если не концентрировать на ней, то, можно сказать, что и окончательно угасла.

Нахватавшись всего понемногу на маминой кухне, ограничилась одним салатом. Олег же явно был голоден и от горячего, представленного запеченным мясом с картошкой, не отказался.

С улицы послышался свист, за которым последовал хлопок. Затем еще и еще. Обернувшись, увидела небо, темноту которого разбавляли разноцветные искры, что стремительно вспыхивали и так же быстро угасали, сменяя друг друга. Салют!

— Похоже, Новый год наступил, — произнес Олег у меня за спиной, когда я встала, чтобы подойти ближе к окну. Красиво!

Филатов, подкравшись сбоку, протянул бокал шампанского, держа свой в другой руке.

— С Новый годом, — тихо прошептал, прикоснувшись своим фужером к моему, чем вызвал тихий звон хрусталя.

— С Новым годом, — ответила, делая глоток шампанского и возвращая внимание на небо. Олег забрал пустой бокал, отставив его в сторону, и встал позади, положив теплую ладонь мне на живот, притягивая к своей груди. Я, поддавшись, чуть откинулась назад, в тот же миг почувствовав прикосновение губ к виску.

Повернув голову в бок, взглянула в темные глаза с притаившимся опасным блеском.

Открыла рот, собираясь что-то сказать, но не успела. Его горячие губы накрыли мои, вынуждая забыть все слова, что я хотела произнести. Не разрывая поцелуй, потянул меня назад, сев на диван и увлекая к себе на колени.

— Я не настолько пьяна, — проговорила внезапно охрипшим голосом, чувствуя обжигающие прикосновения губ на шее рядом с бешено пульсирующей жилкой.

— Еще шампанского? — искушающе произнёс, заглянув в глаза, в то время как рука плавно скользит по бедру вверх. Еще никогда так сильно не жалела о том, что не надела платье.

— Не-е-т, — какой смысл в шампанском, если сжимающий в объятиях мужчина пьянит похлеще любого алкоголя? Резинка с волос полетела на пол, а на плечи каскадом падает копна кудрявых волос, в которые тут же зарывается горячая рука, притягивая ближе и накрывая мои губы своими до импульса, устремившегося вниз. Ведомая инстинктами, невольно заерзала, испытывая острое чувство неудовлетворения.

Пытаюсь опомниться, прийти в себя и вернуть контроль, слегка надавливая на плечи мужчины в стремлении оттолкнуть.

— Расслабься, Аня. Просто чувствуй, — не поддался моей неуверенной просьбе, а на большее сопротивление я, кажется, неспособна. "Просто чувствуй". Звучит как самое большое в моей жизни искушение. Где-то слышала: "Отдайтесь соблазну, ведь в следующий раз его может не быть". Сейчас эти слова кажутся единственно верными. Или же они всего на всего совпадают с моим желанием? Отдаться. Во всех смыслах. Полностью и без остатка. Даже если потом я пожалею… Может быть не стоит переживать о том, что еще не произошло?