Тут навстречу вышел Родимов. Через минуту недоразумение было окончательно улажено.

– Фу ты черт! – Москит стянул с головы панаму и вытер ею пот. – Чуть свои не порешили.

Через пару минут разведчики разобрались в одну шеренгу под раскидистым дубом. Кот вышел на середину строя:

– Равняйсь...

– Отставить, – отмахнулся Антон.

Котов встал в строй.

– Всем внимание. – Антон посмотрел в сторону поляны и вновь повернулся к строю. – До особого распоряжения находимся здесь. Границы лагеря не покидать. Сейчас почистить оружие, получить боекомплект. В районе тринадцати часов быть в готовности к получению новой задачи. Дрон, ко мне, остальные разойдись.

Василий выглядел хмуро. Это насторожило Антона.

– Что с тобой?

– Ничего. – Дрон даже удивился вопросу.

– Пойдем, еще пленных покрутим, – позвал Антон.

Все офицеры и солдаты, которых привезли спецназовцы, сидели на земле в один ряд. На глазах повязки, руки связаны за спиной. Сзади прохаживался Москит.

– Давай начнем с полковника. – Антон показал взглядом Дрону на Тодуа.

Услышав это, тот сам, без помощи рук, поднялся на ноги.

Дрон молча взял его за локоть и отвел на расстояние, которое не позволяло услышать разговор остальным пленникам.

Антона волновал только один вопрос: правду или нет говорили все эти люди по поводу расположения лагеря подготовки боевиков.

Он приказал Дрону убрать с глаз пленного повязку и отклеить скотч.

От яркого света глаза полковника слезились. Антон сунул ему под нос карту:

– Только что над районом, который ты указал, пролетели наши вертолеты. – Антон схватил его за отворот куртки и тряхнул. – Там ничего нет. Ты сам был в лагере?

– Я не покидал его неделями. – Полковник покачал головой. – Его можно легко найти сверху. Там поляна... Мы не очень скрывались. Глухое место. До войны никто нос не совал. Да и сейчас там некому ходить и летать.

– Значит, это летчики плохо искали? – сделал вывод Антон.

– Выходит так, – пожал плечами грузин.

– Может быть, у вас на случай обнаружения есть район, куда вы уходите? – Антон испытующе уставился ему в глаза.

– Никто не думал, что такое может случиться, – покачал головой Тодуа.

– Расскажи мне, какую роль играл во всем этом Терри? Как вы встретились, кто вас представлял друг другу?

– В начале июня я был в Лондоне, – собираясь с мыслями, стал рассказывать Тодуа. – Меня отправили встретить и привезти в Грузию выпускников разведывательной школы.

– Сколько? – насторожился Антон.

– Пять человек, – не задумываясь, ответил полковник. – Они там были почти год.

– Для чего их готовили?

– Не знаю, – покачал головой Тодуа.

– Врешь.

– Правда. – Тодуа почесал подбородок о плечо. – Я думаю, их готовили для работы в России.

– Ладно, – отмахнулся Антон. – Об этом ты расскажешь другим. Меня сейчас интересует Терри.

– Это не настоящее имя. – Тодуа выдержал паузу.

– Я это знаю, – успокоил его Антон. – Его зовут Дэви Сэджвик.

– Вот он и передал мне этих людей.

– Вы говорили с ним? – Антон переглянулся с Дроном.

– Немного, – кивнул головой Тодуа. – Он просто познакомился со мной. Спросил, был ли я раньше в Англии и как мне понравилась страна. Я честно ответил, что некогда было смотреть. Когда я вернулся в Тбилиси, мой начальник сообщил, что мне поручат заниматься подготовкой диверсантов для России.

– Фамилия, имя, должность, – прервал его монолог Антон.

– Чей? – не понял грузин.

– Начальника! – пояснил Дрон и толкнул Тодуа кулаком в шею.

– Симон Таргаладзе. Полковник.

– Понятно, – Антон сделал вид, будто ему известно о существовании этого человека. – Продолжай.

– Когда я приехал в лагерь, там уже были собраны все чеченцы и с ними занимались инструктора из Америки. Примерно через неделю приехал Терри. Вернее, Дэви, – поправился он. – Англичанин остался на два дня. Все ходил, слушал, смотрел. Потом исчез, но снова появился. И так несколько раз. Именно он рассказал, какая будет задача у этого отряда, где намечен переход.

– Давай с этого места поподробнее. – Антон смахнул с запястья божью коровку.

– Вначале план был совсем другой. – Тодуа вздохнул. – Всех боевиков мы делили на два отряда, во главе которых ставили уже опытных моджахедов. Они должны были одновременно перейти границу с Дагестаном и Чечней. Но в один из дней Терри приехал и сказал, что планы меняются. В начале августа я узнал, что идет подготовка к операции в Осетии и Абхазии. Сразу понял, что ждем ее начала. Так и вышло. Когда вы ввели войска в Осетию, Терри сообщил, что теперь мы можем использовать на территории России и грузинский спецназ. Под Гори был развернут пункт сбора. Дальше вы все знаете.

Майор Капанадзе подтвердил сказанное полковником. Левон Барбакадзе ничего, в отличие от своих дружков, по этому поводу сказать не мог. Он не был в лагере. Его лишь собирались туда привезти.

Сзади послышались шаги. Антон обернулся. Это был Кот. Он выглядел озабоченно.

– Что случилось? – Антон знаком дал понять Дрону, чтобы тот вернул Барбакадзе к остальным пленникам, а сам направился навстречу заместителю.

– Банкет вышел на связь. – Кот посмотрел в направлении уходящего Дрона, который конвоировал пленника, и сокрушенно вздохнул. – Как ты и предполагал, Дэви побоялся воспользоваться своей машиной и направился пешком. Банкет перехватил его в селе. Ему казалось, что англичанин ничего не заподозрил, и он решил довести его хотя бы до Гори не связывая. Опасался, что еще есть вероятность натолкнуться на грузинские посты или отходящие группы. Мало ли.

– Ты короче. – Антон уже понял, что Дэви они не увидят.

– Он попросился остановить у кустиков. Заговорил зубы, и был таков.

– Где сейчас Банкет? – Антон упер руки в бока.

– На момент доклада проезжал Цхинвал, – ответил Кот.

– Ты объяснил, как нас найти? – Антон нагнулся и сорвал травинку. Сунул ее кончик в рот.

– Да, – кивнул Кот.

– Родимов знает?

– Пока нет. – Кот украдкой бросил взгляд в сторону «Хаммеров», возле которых сидел генерал.

Антон сокрушенно вздохнул и отправился докладывать.

* * *

Механически передвигая ногами, Дэви расстегнул рубашку. Солнце настырно ползло к зениту и все сильнее припекало. Голова кружилась, мысли путались, а в горле пересохло. Страшно хотелось спать. Глаза слипались, предметы то и дело принимали размытые очертания. Он едва удерживался от соблазна зайти в тень деревьев, улечься на траву и хоть немного вздремнуть.