Хиз молча стоял с отсутствующим видом. Энки, Тот и Шизл с надеждой смотрели на него, потому что знали, что Хиз обычно так отключается ненадолго, когда что-то просчитывает в своем недосягаемом разуме. Всем троим не хотелось уничтожать этих диких существ, вся вина которых заключалась лишь в том, что Энки допустил ошибки, когда выводил их предков.

– Да, верно, уничтожать их теперь бессмысленно, – внезапно нарушил молчание Хиз. – Но вовсе не потому, что ты меня убедил своими аргументами, Энки.

– А почему? – хором спросили Тот и Шизл и переглянулись, улыбнувшись собственной синхронности.

– Понимаешь, Энки, в чем тут дело. Из-за того, что ты и, возможно, твои предшественники не уничтожали свои ошибки сразу же, в далеком-далеком будущем твои любимые люди будут находить костные останки твоих ошибок. Благодаря этим находкам они будут убеждены, что не ты сделал человека в рамках нашего проекта, а от обезьян они произошли. Ну, типа постепенно из обезьян люди сначала эволюционировали в ошибочных дикарей, которых вы накосячили совместными усилиями. А затем уже превратились со временем из твоих дикарей в человека. Вот так вот из-за твоих косяков они потом будут думать.

– Хиз, ты преувеличиваешь, по-моему, – сказал Энки, слегка испугавшись. – Это же в принципе невозможно! Как такая догадка вообще сможет в голове людей зародиться? Они все же не дебилы, Хиз.

– Не дебилы, говоришь? А ты уверен в этом? Я вот нет. Ты же говорил, что ты их по своему образу и подобию сделал…

Тот и Шизл не смогли удержаться и рассмеялись в голос от колкостей Хиза. Хоть они и сочувствовали в глубине души Энки, попавшемуся под ядовитый язык Хиза, понимая, что на его месте в любой момент может оказаться кто-то из них. Между тем эмоциональный Энки закипал:

– Хиз, да что это вообще за бред! Я тебе как генетик скажу, что такого в принципе быть не может. Людям достаточно будет сделать элементарный анализ ДНК обезьяны и найденных останков моего ошибочного дикаря, чтобы у них и мыслей не возникло, что человек произошел от обезьяны, как ты говоришь, превратившись постепенно в этого дикаря, а потом в человека. Ты, Хиз, специально, что ли, меня злишь? Если ты хочешь таким образом мне на мои ошибки указать, то я их изначально не отрицал. Поэтому незачем мне выволочки устраивать и унижать меня в присутствии коллег!

– Энки, самая большая глупость – это ожидать от других, что они должны делать так же, как и ты бы поступил в аналогичной ситуации. До сих пор не могу понять, почему вообще все поголовно совершают эту ошибку? При этом ведь очевидно, что именно в этом причины конфликтов и расстройств от несбывшихся ожиданий. Это для тебя элементарный анализ ДНК и останков. А для других это могут быть многие тысячелетия развития, чтобы смочь сделать эту, как ты говоришь, простенькую процедуру и прийти к элементарному выводу, что от обезьяны и от твоего существа-ошибки человек не мог сэволюционировать в принципе. Что ты сразу кипятишься? Я тебе всего лишь сказал, как будет.

Энки молчал, но по его лицу и взгляду видно было, что он в бешенстве, и ему стоит большого труда не сорваться и не обложить всех присутствующих. Тот и Шизл скромно молчали, не желая вмешиваться и привлекать к себе внимания, опасаясь попасть под раздачу. А Хиз с тем же демонстративно спокойным видом продолжал.

– Энки, ну накосячил если, значит, накосячил… Значит, твои лавры за создание человека достанутся обезьянам. А что делать? За все в жизни надо платить…

– Но не переплачивать!!! – почти что взревел Энки. – Хиз, так надо как-то это предотвратить! Ты был прав. Давайте всех этих ошибочных дикарей сейчас уничтожим в прах, чтобы их останки людьми не были найдены никогда.

– Энки, я, по-моему, три минуты назад с тобой согласился, что дикарей твоих убивать бессмысленно. И знаешь, почему? Уничтожить мы сможем только того, кто сейчас живет. А твои ошибки и потомки ошибок умирали на протяжении тысяч лет. Их костей в земле немерено уже. Или, может, ты мне сейчас скажешь, что у тебя навалом времени? И ты отыщешь и выкопаешь все кости на планете Земля, превратишь их в прах и развеешь по ветру? И все ради того, чтобы никто не подумал, что это вовсе не наш гениальный Энки сотворил человека?

Хиз сцепил руки на груди и с довольным улыбчивым видом смотрел на Энки, после чего обратился к Тоту и Шизлу, которые все так же молча наблюдали за происходящим:

– Да вы только посмотрите на него! Пять минут назад его распирало сострадание и ему жалко было убивать дикарей ради блага огромного проекта и моих убеждений, что никто без надобности на планете жить не должен. А теперь ради своих амбиций он легко согласен укокошить всех этих деградировавших дикарей, которые виноваты лишь в том, что он же сам и ошибся, когда их создавал! И он еще убеждал нас, что он не зверь! Энки, да я тебе сейчас за это голову разобью… об елочку какую-нибудь.

Как Тот и Шизл ни старались щадить чувства своего коллеги, они снова не смогли не рассмеяться. Хиз, который очень любил работать на публику, воодушевился их смехом и продолжал:

– Энки, просьба у меня к тебе большая. Засунь свои амбиции себе куда-нибудь поглубже, чтобы они не вылезали наружу. Хотя, я боюсь, что они через дыры в твоей неумной голове все равно будут струиться на волю со зверским напором… Кстати, уважаемые, а вы чего ржете так самозабвенно? Всех троих вообще-то касается… и про амбиции, и про дыры в неумной голове.

Тот и Шизл мгновенно замолчали, поняв, что внимание Хиза теперь переключится на них. Они видели, что Энки он уже растоптал и ему теперь требовалось свежее мясо для упражнений в остроумии. Как будто в ответ на их мысли, Хиз добавил:

– Кстати, Энки, как лучшего генетика планеты Земля, потому что других генетиков тут в принципе нет, попрошу тебя о важном деле. Как-нибудь поколдуй там и на генном уровне отруби человеческим особям мужского пола способность так самозабвенно привязываться к какой-либо бабенке, как наш распрекрасный Хранитель Кристаллов. А то, если они каждый, вместо того чтобы делом заниматься, будут о бабах так крепко заморачиваться, тут очень быстро бардак планетного масштаба начнется. Никакого развития у человеческой цивилизации не будет, если все они будут вести себя так же, как Тот в последнюю тысячу лет. Депрессивники мне не интересны. Их потенциал и производительность слишком сильно снижаются. Им ничего не интересно, кроме копания в собственной депрессухе. Ну, так как? Сможешь это сделать, Энки?

С одной стороны, Энки стоял совершенно раздавленный и униженный после последних речей Хиза. С другой стороны, ему полегчало от появления надежды, что сейчас переключатся с него на Тота. Энки действительно нужна была передышка от издевок Хиза. Поэтому он был рад активно включиться в обсуждение нового вопроса. Что не могло не напрячь Тота, который предвкушал, что Хиз сейчас при всех пройдется по нему, как тогда, когда они были наедине в башне.

– Хиз, не знаю даже, что тебе ответить. Люди уже существуют. Не заново же их выводить. От тебя до их создания такого заказа не поступало. Эта способность сильно привязываться к конкретной особи противоположного пола уже существует у них. Совсем убрать я ее не смогу. Тут только если заново человека выводить, а уже существующих или уничтожить, или не дать им плодиться.