Берта выслушала ее короткий рассказ и не удивилась. Не удивилась бы она даже и свеженькому трупу, до того плодовитым на мертвецов выдался сегодняшний день.

– Кроссовки на крыльце валялись мужские? Думаешь, самого Мутерпереля?

Аглая задумалась. Вот что показалось странным, мелькнуло в голове и тут же пропало, но она уже успела испугаться, запаниковать и сбежала. А обувь-то – на небольшую ногу!

– Если и мужские, то не майора. Не больше сорокового размера, а при его росте…

– Не факт, бывают высокие мужики с небольшой ступней. Но у Федора Николаевича лапа вполне даже, я заметила. Да что гадать? Он же натоптал вокруг беседки, пойдем посмотрим! Не по твоей же козьей тропе он скакал! – хихикнула Берта и осеклась под обиженным взглядом матери. – Ну, прости. Я не со зла! Смешная у тебя получилась дорожка.

– А майор по ней очень аккуратно добрался до беседки. Шел, как и вчера, по плиточкам, ни разу не оступился. Да подрежу я траву, будет нормально! – с досадой добавила матушка.

– Я лучше тебе еще пару пачек плитки куплю, – примирительно произнесла Берта и без перехода сменила тему: – Значит, Мутерперель вернулся в дом родителей не один. С женой? Нет, все-таки нужно съездить к Ритке, пусть посмотрит в домовой книге, кто прописан. Спрашивать майора напрямую, кого еще поселил в доме, опасно – он сам какой-то мутный, согласись. Из мегаполиса по доброй воле переселиться в наше захолустье, в почти развалившуюся хату…

– Не утрируй, дочь! Дом внешне вполне пригоден для жизни.

– Не суть. Главное – зачем он вернулся? Сказал – доживать…

– Как это?! – испуганно посмотрела на нее мать. – Ты что-то знаешь? Он смертельно болен?

– Не знаю я ничего. И почему сразу болен? Был бы больным, его бы из органов комиссовали. Да и выглядит майор очень даже живенько. Скорее всего, он имел в виду, что собирается жить здесь до старости, то бишь до смерти. А это может быть и до ста лет. Меня по-прежнему настораживает тот факт, что с его приездом сюда появились и трупы. Просто вестник несчастий этот наш новый сосед.

– Берта, ты невыносима в своем цинизме!

– Это лучше, чем вежливо собирать инфу на будущих соседей за их спинами, чтобы потом использовать в своих целях. Короче, узнаем, с какой целью Мутерперель вдруг вспомнил о малой родине и друзьях детства, поймем – враг он нам или друг. Почему к тебе он вчера подкатил с саженцем, понятно – ты знакома с Дмитрием, тот пропал в двухтысячном…

– В две тысячи первом…

– Ладно. Марков приезжал сюда, а к месту ссылки, то есть в Омск, не вернулся. Почти доказано, что его убил мой отец. Или не он… или не кости Дмитрия ты сегодня нашла… тоже пока открытый вопрос. Если правда то, что отец его выпроводил и тот пошел к третьему другу – Глебу Голоду, то Мутерперель сейчас поехал проверять эту версию. Если был у Глеба, то куда делся после. Но я почти уверена, что не добрался Марков до друга. Почему? Или был убит, или не доверял Глебу Голоду. Что бы там ни случилось в две тысячи первом, вопрос, кто рылся в нашем саду сегодня, тоже остается открытым. А вот когда кусты выдергали, понятно. В то время, пока мы были в городе. Значит, не майор, он ездил с нами. Ведь утром опера сад осматривали, дыру в сетке за кустами не заметили. Возможно, не было ее раньше, а? И кто-то ее прорезал?

– Был лаз в сетке, я только сейчас поняла, что за куски веревки валялись по ту сторону забора. Возможно, еще твой отец «заштопал» дыру. Уж он-то точно облазил все уголки сада.

– То есть, будучи пацанами, Федор и Дмитрий ходили в гости друг к другу через забор?

– Там и взрослый пролезает без труда.

– Не столь важно. Отец наткнулся на лазейку, взял веревку, заделал. Я к чему это… он точно не был в курсе, что кое-какие ценности зарыты в саду рядом с забором? Или об этом знали только двое – Марков и Мутерперель?

– А Глеба Голода ты не считаешь?

– Мам, включи логику. Этих двоих не было в поселке двадцать пять лет, Голод же никуда не уезжал. В любой подходящий момент, например, под покровом ночи, он мог через участок Мутерпереля проникнуть на наш и изъять клад. Если, конечно, он там был. Вот что. А пригласи-ка ты нашего соседа сегодня на ужин. Часов на семь, пока еще светло. Расскажем ему о находке, посмотрим на реакцию. Я сразу пойму, если он юлить и врать начнет! – самоуверенно заявила Берта, но в душе ее шевелились сомнения.

Глава 12

– Куда же Ксюха вляпалась в этот раз? – Глеб смотрел на Мутерпереля со страхом: дошло вдруг, что не просто она кому-то нахамила, обозвала нецензурно или вывела из себя (не один раз он улаживал конфликты с чьими-то женами, сыновьями да и отцами семейств). Сейчас, похоже, попала она в чью-то чужую игру. И убрали ее, чтобы не мешала. Тогда, выходит, любовник завяз в этом деле по уши, для него даже профессионального киллера наняли.

– Я пока не могу тебе ответить на этот вопрос. Следователь Антон Канин из моего отдела, который ведет дело об убийстве Крушилина, молодой, но грамотный. Из тех, кто в универе учился, а не покупал диплом в рассрочку, – ответил ему Федор. – Слушай, Глеб. На самом деле я к тебе тоже не просто так напросился в гости. Ты слышал, что на участке Марковых сегодня нашли останки человека?

– Какие… останки?! Труп, что ли? – не сразу понял Глеб.

– Человеческий скелет фрагментами. Предположительно лет двадцать назад закопан, экспертиза скажет точнее.

– И кто ж его… а, ну понятно, неизвестно пока. А как нашли-то? И кто?

– Аглая Лапина, нынешняя хозяйка владений Марковых. Ты хорошо ее знаешь?

– Да вообще не знаю! Берту видел, да и то маленькую только. Федь, я же утром в семь – в город, возвращаюсь за полночь, а то и в городе остаюсь. Подожди, а как она кости откопала?

– Сажала вишню, – ответил Федор, а Глеб с удивлением наблюдал, как на небритых щеках Мутерпереля обозначился робкий румянец.

– Чего это вдруг? Июнь на дворе… подозрительно это, Федя. И дамочка эта, говорят, затворница. Значит, есть что скрывать?

– Не торопись с обвинениями, Глеб. Это я ей саженец принес вчера вечером, вот и пошла поутру сажать. И случайно наткнулась на захоронение, –