Уставившись на Добана, он взглядом потребовал объяснений. Тот не заставил себя упрашивать:

— Изед и Нэш прибыли сюда, чтобы познакомиться с тобой, непревзойденный мастер волшебства. Такова причина их визита, в то время как причина моего — это представить тебе… Изед и Нэша. Мне кажется, нам следует переместиться туда, где это будет удобнее сделать.

— Следуйте за мной, путники, — пригласил Десмонд. — Я уверен, Рисующий Кометы, дорогу ты не забыл.

Не дотрагиваясь до кулис занавеса, он распахнул их и вместе с гостями устремился во мрак.

Так во всяком случае могло показаться тому, кто увидел бы, как они скользнули за занавес, который тотчас сомкнулся позади них и мягко закачался в воздухе.

Оказавшись по ту сторону занавеса, собеседники вышли совсем не на сцену, как предполагали по крайней мере двое из них.

Нэш в очередной раз убедился, что в Мире Снов ничто и никогда не является тем, чем кажется: вместо помоста появилась изящно обставленная комната. Гримерная, судя по всему.

Чего тут только не было: и большущие пестролистые растения, и причудливых форм диваны, и туалетные столики с зеркалами, залитыми светом, льющимся из шестиугольных светильников… Казалось, что эта комната появилась только что и только затем, чтобы оказать неожиданным гостям как можно более радушный прием.

Десмонд уселся на стул с высокой и искусно украшенной спинкой, обитый серебристым бархатом. Он снял цилиндр, и тот полетел в сторону зеркала.

Перед зеркалом цилиндр завис в воздухе, чуть наклонился, словно любуясь своим отражением, и с удовольствием покачался туда-сюда.

Изед и Нэш, поглощенные выкрутасами цилиндра, не глядя сели на первую попавшуюся горизонтальную поверхность, которая тут же уехала из-под них.

Десмонд встрепенулся:

— Ох, простите! Это Портос, мой компаньон-Примиформ. Он принимает облик того, рядом с чем находится. Безвреден и крайне ленив. Самое главное — не наступите на него, если он вдруг притворится ковром. Иначе начнет каркать, завывать и надоедать до смерти: когда он так делает, хоть из дому убегай.

Портос оказался невероятной помесью огромного гусенка без шеи и медвежонка нескольких месяцев от роду. Неповоротливо проковыляв в угол комнаты, он скукожился и превратился в горшок с землей.

— Садитесь вот сюда. Это диван, не бойтесь, — пригласил Десмонд.

Добан остался стоять посреди комнаты.

— Обо мне мы сейчас говорить не будем, Десмонд. Ты сможешь прочитать в своей Книге Времен прошлое, как только узнаешь ближайшее будущее.

Мужчина в белом, вальяжно рассевшийся на своем серебристом троне, кивнул в знак согласия.

— Изед, вот это маленькое чудо, — завсегдатай Библиотеки при Лавке Чудес, — приступил к рассказу Добан, сопровождая слова улыбкой. — Мне указали на нее Андромеда и Оберон. Родителей у нее нет. Довольно педантичное создание, временами занудное, но обладает мощнейшими способностями к Перемещениям и Телепатии.

— Какой частью Дара она наделена? — спросил Десмонд. Разговаривая, он вертел в руках игральную карту, то запуская ее вверх, как бумеранг, то ловя на лету.

— Легкостью: она умеет летать. Но ей еще предстоит научиться делать это осознанно.

Изед оттолкнулась ногами и чуть подскочила над диваном, наблюдая за реакцией Нэша. Тот озадаченно смотрел на нее и ничего не говорил. Изед, которая ожидала увидеть на его лице растерянное выражение, едва не рассердилась.

— А этот юный искатель приключений? — спросил Десмонд, махнув в сторону Нэша игральной картой, в этот миг крепко зажатой между его указательным и средним пальцами.

— Его зовут Нэш. Нэш Блейз. Он издалека… Из Мира по ту Сторону Неба.

— Ты шутишь? — Голос Десмонда разом зазвучал жестче.

— Нисколько, друг мой. Нэш прибыл сюда ради важного события, как ты и сказал. Событие — это он сам. В этом мальчике есть нечто, что поразит тебя.

Десмонд сдвинул брови и отрывисто произнес:

— У него есть…

— …Дар, — договорил Добан.

Карта Десмонда выписала новую безупречную кривую и устремилась в обратную сторону, но он не подхватил ее, и она упала на пол.

Точно так же сделала бы отпавшая от удивления нижняя челюсть Изед, если бы могла отделиться от остального тела.

Нэш выглядел наименее удивленным из всех.

— У меня есть Дар? И что я умею делать?

Реакция, которая полностью вписывалась в импульсивный характер мальчика с серо-голубыми глазами. Однако сразу же после этого стремительно заданного вопроса он умолк и вспомнил, что Добан уже говорил о человеке с абсолютным Даром. Получается, он говорил о нем.

О нем, и ни о ком другом.

Все присутствующие в гримерной Десмонда оцепенели от изумления. У каждого из них, не считая Добана, были свои причины потерять дар речи.

Изед поднесла ладони ко рту, раскрывшемуся от удивления. В ее вытаращенных глазах отражалось лицо мальчика, сидевшего напротив. Он враз перестал быть просто Нэшем Блейзом, попутчиком и товарищем по учебе, и превратился в Мальчика, наделенного Даром, Обикво. Возможно ли такое?

В голове Десмонда не было тесно от вопросов; он просто разглядывал мальчика как музейную редкость и пытался осмыслить возникающие ощущения. Он весь подался в сторону Нэша, точно параболическая антенна в поиске сигнала, и, кажется, совсем перестал дышать.

Нэш и сам был поражен до глубины души. Он сидел на диване, который по итогам первичной проверки (парой изящных туфелек) зарекомендовал себя подлинным предметом мебели, и стряхивал с него несуществующие пылинки. Между тем мысли его текли стремительной рекой: «Дар… То есть тогда, в Сигеевом лесу, Добан говорил обо мне… Вот почему мне удаются такие странные вещи… А это точно не опасно? И самое главное, что такое этот Дар?»

— Что это за Дар, именем всех созвездий? — последний вопрос он задал уже вслух.

Он забыл, что в Лимбии мысли имели привычку превращаться в слова.

— Открой свою душу, Нэш, — сказал Добан. — Твой ум и сердце пока не в состоянии понять и принять все то, что тебе предстоит узнать.

Он сделал небольшую паузу и переплел пальцы, вытянув сведенные указательные вперед, словно ненавязчиво предупреждал о чем-то.

— Душа же, напротив, представляет собой обширную поверхность, — продолжал он. — Своего рода равнину, на которую опускается твое Сознание.

Добан снова взял тот отеческий тон, каким разговаривал с Нэшем в Ниоткуданикуда при первой встрече на берегу Реки Снов. Нэш понял: сейчас он расскажет о чем-то действительно важном.