Заказали коньяка, я взял горячее, а сладкоежка Анатолий – два куска торта. За окном что-то возмущенно щебетали птицы, а жизнь на несколько минут показалась простой и приятной. Пока Анатолий не заговорил:

– Слышал я тут краем уха, что у тебя вопросы были с «Адамантом»?

Я пожал плечами. Информация разлетается быстро. Загорулин, видимо, уже переговорил со всеми, с кем мог.

– Не у меня, а у их бывших партнёров. А что?

– Да так… Поговаривают, там у тебя невеста завелась?

– Невесты сами так просто не заводятся, – хмыкнул я, – мне ли тебе говорить об этом?

Анатолий сделал вид, что его это не касается. Но про его женитьбу на красотке Алёне, которую он соблазнил и пытался бросить, знали все. Именно пытался, потому что Алёна оказалась очень умной бабой и прибрала к рукам всё состояние Кириллова.

– Это да… – замялся он. – Но то я… Это ж Лебедев у нас жених всем на зависть.

Он помолчал, а потом резко перевёл тему:

– А ты, говорят, расширяться думаешь? Хочешь на международный уровень всерьез выйти?

– Да какой там международный, – поморщился я. – Толя, мы с тобой еще в СССР родились, для нас Украина не загранка. Долгие связи так просто не порвешь, да и не надо рвать. Или ты тоже политикой пропитался, как… этот торт – кремом?

Свести все к шутке не удалось. Анатолий на торт глянул с ухмылкой, а вот на меня – многозначительно. И спрашивать больше не стал, явно оставшись при твердом убеждении, что я что-то скрываю. На прощание намекнул, что если что – всегда рад обсудить партнерство. И клиенты у него за рубежом имеются… Я абсолютно не понял, как именно собирается с ним сотрудничать Кириллов, занимающийся узкой сферой торговли антиквариатом, но на всякий случай сделал заинтересованное лицо.

Разговоры о политике я не люблю так же, как Ириска Федералова – о замужестве. Но нельзя же всех на свете посылать? Поэтому надо притворяться дипломатичным и приличным мужчиной.

А потом как-то быстро наступил вечер. Кто-то засел в буфете, продолжая симпозиум (угу, видел я, сколько пустых бутылок там уже стоит); кто-то разбрелся по номерам с той же целью…

Освежаться и налаживать деловые связи (то есть, выражаясь просторечно, бухать и трепаться) мне не хотелось. Вечер хорош, жаль тратить на пьянку.

Я прошел на небольшую террасу, куда гости еще не добрались, встал у перил в классической позе курильщика, только вот без сигареты – так и не закурил за все эти годы, удержался. Бросил – и хорошо. Но в какой-то момент понял, что здесь не одинок.

А еще – что случайности просто обожают пошутить над паранойей. Неподалёку спиной ко мне стояла очень знакомая рыжеволосая девушка в зелёном платье. И чувствовался запах ванили, который нельзя ни с чем перепутать.

Пару секунд я колебался – окликнуть ли? Может получиться глупо, будто я слежу за Ксюшей. И ведь та обещала позвонить, но уже вечер, а звонка всё нет. Стесняется? Или не знает, о чём говорить?

В застенчивых юристов я уже давно не верю. Застенчивый юрист – это как пчела, которая рада приходу медведя. Проще предположить, что госпожа Вавель решила ограничиться чисто деловым общением, старательно избегая даже намека на двусмысленные ситуации. И сделать вид, что случившееся тем вечером было всего лишь шуткой. Наивная… Как будто я сделаю вид, что ничего не произошло.

Но в позе Ксюши я сумел разглядеть слишком много напряжения. Поэтому всё же решил сейчас не лезть. Возможно, день у неё был суматошный. В первый раз в «Киримо» всегда много всего. Нужно свыкнуться, разобраться, что надо слушать, а что лишнее.

Я сделал шаг назад. Семинар не сегодня заканчивается – успеем ещё поговорить… Но уйти так и не смог.

Развеселая компания, сидевшая в буфете, решила переместиться на свежий воздух. Шумной ордой прокатилась по единственному ведущему сюда коридору и ввалилась на террасу. Следом профессионально покорные официанты уже несли два легких пластиковых столика…

Ксюша отошла от перил, повернулась – и у меня внезапно томительно ёкнуло в груди.

– Глеб Александрович?

Я затаил дыхание.

В глазах Ксюши – вежливое удивление и не больше… Черт, неужели это всё важно только одному мне?

Молчание начало затягиваться. Ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и честно… практически безразлично сказать:

– Хотел воздухом подышать… Пойдемте отсюда, Ксюша. Тут сейчас такой бардак будет.

Она покосилась на развеселую орду, потом кивнула.

– Я уже поняла, – сказала она, когда мы вышли в опустевший коридор, – что сюда приезжают именно для этого.

– А кто как, – искренне отозвался я. – И для этого тоже. Понимаете, Ксюша, когда люди уже хорошо знают друг друга, совместная пьянка эти связи укрепляет и поддерживает. Но вот знакомиться в таких обстоятельствах я бы не советовал. Вас, конечно, запомнят, но не факт, что запомнят правильно.

– И не собиралась… – возмущенно начала Ксения, но потом осеклась и передернула плечами, видимо решив, что не стоит сейчас изображать Вавельского дракона. Пусть и со всем присущим ему очарованием.

– Я ждал вашего звонка, – с мягкой безжалостностью напомнил я. И тут же уточнил: – По «Киране».

– Помню. Глеб Александрович, может, завтра? Вечер уже…

Отговорка, причем явная. Подумаешь, часов девять вечера. Но Ксюша явно не жаждет со мной общения, и это чудовищно угнетает. К тому же, если днем она выглядела просто усталой, сейчас вообще как-то осунулась. Не ела, что ли, ничего?

Мы уже прошли по коридору, до двери моего номера оставалось шагов десять.

– Ксюша, у вас проблемы? – спросил я наугад, вполне допуская, что сейчас меня вежливо и при этом очень настоятельно пошлют заниматься… собственными делами.

И правильно пошлют, в общем-то. От чужого человека вопрос бесцеремонный. Но имеется небольшая, крошечная совсем вероятность, что девушка так нервничает из-за «Кираны». То есть из-за нового иска. Любой нормальный директор свою юристку на руках носил бы после того, что совершила Ксения, заключив такое достойное соглашение с клиентами «Фемиды». Но то нормальный, а не Загорулин. Это разные вещи.

– Ерунда, – хмуро сказала Ксюша, старательно глядя мимо. – Разберусь, Глеб Александрович.

Во, как на место поставила. Ни слова поперек, но таким тоном, что впору кутаться в шубу. А я вообще-то парень закалённый, наши уральские зимы не для слабаков. Но и тут замерз.

И вообще… что вы будете с ней делать, господин Лебедев? Это вам не свой подчиненный и даже не девочка из проверенных, которые всегда примчатся утешить вашу печаль.

Она вам откровенности не должна. А с учетом обстоятельств – не забыли, что вы с ней представляете интересы противных сторон? – еще и дурой будет, если разговорится.