Но удариться в воспоминания о собственной юности деду не удалось. Его перебила все та же неугомонная Инга:

– А девушек, случайно, не Светлана и Наташа зовут?

– Одна точно Света была, – кивнул дед. – А вторую я тут впервые видел. Но похожа на Светку, наверное, сестра или другая какая родственница.

Услышав это, подруги ощутили нечто вроде триумфа. Теплая волна удовлетворения поднялась в них. Все-таки они сумели выяснить главное: перед тем как исчезнуть окончательно, сестры были с Рустамом и Хасаном. Странно было только то, что в эту деревеньку до сих пор в поисках девушек не нагрянула полиция. Но судя по безмятежному лицу старожила, никакая полиция за братьями в деревню Гладь не приезжала.

– А когда уехали?

– Так я за ними не слежу. Приехали, уехали, мне какое дело?

– Дедушка, это очень важно. Вы уж припомните, пожалуйста.

– Память у меня с годами не та уже стала, – скорчил хитрую физиономию старик. – Мне бы освежить ее, а, ребятки?

– Будет тебе и на освежение, будет и на опохмел, – заверил его Ваня. – Ты, старик, главное, припомни, как все было. Дело важное, уж ты поверь.

Убедившись, что на магарыч он так или иначе себе заработает, дедок приободрился и заговорил уже без дуракаваляния:

– Значится так… Были они тут неделю назад, с девицами. Переночевали, а рано утром уехали.

– Все вместе?

Но дед не дал сбить себя.

– Слышу, возле дома шины прошуршали, – невозмутимо продолжал он. – У меня дом крайний, сплю я плохо. Любопытно мне стало: кто же это в такую рань катается и куда подался? За грибами если, так за ними еще рано. Разве что строчки со сморчками собирать. Так строчки нынче ядовитыми считаются. Уж и не знаешь, брать их или не рисковать.

– Дед, ты сам как сморчок! Ты нам про братьев рассказывай!

– А что про них говорить? Выглянул я в окошко, увидел, что это машина братьев. Ночь тут провели, а раненько утром уехали.

– Одни или с девушками?

– А вот этого не скажу. Поздно выглянул. Да и что толку, если бы даже и поторопился… Стекла-то у них в машине тонированные, все равно не разглядеть, что на заднем сиденье в машине делается.

Но это было не так и важно. Все равно сыщики понимали: очень похоже на то, что парни были последними, кто видел пропавших Свету с Наташей.

– Дедушка, а что вы скажете, если мы в дом войдем?

– Ну, это я не знаю, – засомневался дед. – Это как хозяева посмотрят.

– Так ведь нету тут хозяев.

– Вернутся когда-нибудь. Увидят, что в доме непорядок, захотят узнать, в чем дело. И к кому придут?

– К кому?

– Ко мне! Я тут круглый год живу. Рустам мне всегда магарыч выставляет, чтобы я за его домом присматривал!

При слове «магарыч» дед даже голос возвысил. Выпить ему хотелось страшно. Сыщики не стали мучить дедка и самих себя. Ваня вытащил из кармана смятую пятисотрублевую купюру и протянул ее деду.

– Мы только посмотрим, – сказал он ему.

– А… ну-ну, – тут же сменил гнев на милость старик. – Идите, конечно.

Но, видимо, не судьба им была попасть в этот дом так просто. Стоило Ване взяться за калитку, как возле дома притормозила еще одна машина. Из нее вышел крепенький мужичок, который кивнул дедку и сурово уставился на друзей.

– Вы кто такие?

– Мы? Мы ищем хозяев этого дома.

– Хозяин – я, – спокойно заявил мужичок. – Зачем я вам понадобился?

– Вы?.. Тут какое-то недоразумение.

– Никакого недоразумения нет. Я – хозяин. И меня тут все знают. Правда, Николай Семеныч?

Старик, к которому обратился мужичок, охотно закивал:

– Верно, верно. Так и есть.

– Так зачем я вам понадобился? – снова повернулся к сыщикам приехавший мужичок.

– Вы нам ни за чем не понадобились. Мы ищем братьев Гусейновых.

Настроение у друзей упало в предвкушении новых проблем. Но мужичок неожиданно охотно откликнулся:

– Рустама с Хасаном? Знаю их. Это наши с батей жильцы, правда, бывшие. Уже год, как они оба от отца выписались и в городе где-то прописались.

– Жильцы?

Почему-то сыщики думали, что дом полностью принадлежит братьям. Но потом они решили, что, кому принадлежит эта развалюха, не так уж и важно. Главное, что братья регулярно сюда наведывались. И в последний раз приехали в Гладь с пропавшими девушками.

Об этом они и рассказали мужичку.

– Девушки пропали, мы их ищем. Родители нас попросили сюда прокатиться.

Мужчина выслушал их рассказ очень внимательно. А дослушав, вытер лоб и произнес:

– Ну и дела! Я и знать не знал, что ребята сюда без моего ведома наведывались! Дом-то мой! Они у отца только прописку купили. Да и то год назад выписались.

– Но они приезжали сюда. И в последний раз с девушками. А девушки пропали.

– Пропали?

И мужичок повернулся к дедку:

– Семеныч, это что же такое получается? Парни девок в дом водили, сами тут жили, а ты мне не сигнализировал?!

– Так ежели бы я мог… Они сказали, что дом у тебя купили.

– А меня спросить ты не мог?

– Как бы я у тебя спросил, коли ты укатил и телефона мне своего не оставил!

– Кабы захотел, нашел бы мой номер! У соседей или в администрации поспрашивал и нашел бы.

– Буду я еще по администрациям шастать!

Пока рассвирепевший хозяин дома бульдозером пер на старика, который также чувствовал отчасти свою вину и поэтому не очень-то возражал, сыщики думали о своем расследовании.

Постепенно им многое становилось ясно. Рустам и Хасан приезжали с какими-то своими целями в эту деревушку, жили в не принадлежащем им доме, а старику-старожилу выставляли магарыч, чтобы он молчал и не сообщал настоящим хозяевам о происходящем в их доме произволе.

– А что я-то? – бормотал старик. – И насчет девушек все тихо было. Если где с ними чего и приключилось, то уж точно не здесь. Я бы услышал, кабы ночью чего дурное произошло.

Ваня нахмурился.

– Дед, ты мне-то хоть не рассказывай! Я таких сторожей вроде тебя на своем веку достаточно повидал. Небось Рустам тебе литруху выставил, ты ее приговорил да и вырубился на всю ночь. Было такое?

– А чего не выпить, коли хорошие люди угощают? Рустам – он мне как сын родной! Я его очень уважаю. Да и Светка девка справная. Всегда мне закуску к водке приносит. Говорите, пропала она?

– Говорим.

И все выжидающе уставились на хозяина дома.

– Ладно! – решился тот. – Зайдем в дом все вместе. Посмотрим, что там и как.