Точнее, напряглась я еще когда свернули в это захолустье с дороги, и даже тихонько достала смартфон и набила сообщение брату. Написала с кем, на какой машине и приложила скриншот с навигатора на всякий пожарный случай. Если что-то неладное заподозрю, сразу отправлю. Вроде бы сеть тут нормально ловит.

Как бы ни был симпатичен мне Ярослав Алексеевич, а наслушалась я про маньяков. Баба Клава соседка все время передачи такие смотрит и всему поселку рассказывает, вот и меня заразила паранойей.

— Маш, ты куда-то опаздываешь? — поинтересовался Данилов. — Тебя кто-то ждёт?

— Нет-нет, — я поспешно убрала телефон, но блокировать не стала.

— А то мне уже неудобно. Сорвал тебя в выходной день без предупреждения, а вдруг у тебя планы. Если что, ты могла спокойно отказаться, — зачем-то оправдывался он.

Ага, конечно. А в понедельник бы пошла писать заявление по собственному… Я с мрачным видом уставилась на серые, зачем-то покрытые жестяной кровлей стены.

Данилов перехватил мой взгляд.

— Ты не переживай, это место только с виду такое убогое, а головной офис у них на Краснопресненской, а здесь так.

Он принялся инструктировать меня. Задачка предстояла несложная. Подняться на второй этаж, проставить печати на актах и забрать подписанный экземпляр контракта. А я слушала и думала — и всего-то? А какая необходимость заниматься этим в выходной день?

— Ну все, я тут тебя жду. Только не задерживайся, — попросил Данилов.

Я кивнула и в легком недоумении я вышла из машины. Невольно оглянулась, поймав подбадривающую улыбку начальника и направилась к массивной металлической двери, рядом с которой обнаружилась непрезентабельная табличка с таким же невнятным названием ОАО «Мосстройпромлес» — одно из тех, что прочитал и забыл раньше, чем дочитал до конца.

Нажав на кнопку интеркома, ответила куда и зачем иду, и с легким замиранием сердца вошла внутрь. Средних лет чоповец скользнул по мне равнодушным взглядом и даже не спросил паспорт. Я осторожно поднялась по деревянной лестнице и вошла в единственную дверь кабинета. Мне навстречу из-за стола поднялась женщина. Необычная, ухоженная, но…

Короткие, черные как смоль волосы, агрессивный макияж. Обтягивающее тело точно латексная перчатка платье, которое я тут же окрестила «костюмом зебры», сражали наповал. Удушливый аромат горько-сладкого парфюма безраздельно царил в маленьком кабинете. Длинные ногти цвета крови противно царапнули по столешнице. Туфли на шпильке того же убийственного оттенка в сочетании с черно-белым нарядом составляли незабываемый образ. На вид ей могло быть как тридцать, так и сорок. Сложно определить точнее при таком-то антураже. Одно знаю, я ожидала увидеть кого-то иного и даже немного растерялась, уточнив:

— Дана Борисовна? Здравствуйте!

Женщина не ответила, только смерила меня взглядом, не скрывая неприязни, и лишь потом поинтересовалась, не утруждаясь приветствиями:

— А где Данилов?

Голос был под стать ее образу. Низкий и томный. Говорила мадам слегка врастяжку.

— Я пожала плечами, из вредности не пожелав выдавать начальника.

— Понятно. Курьера прислал, да? — она криво усмехнулась одной стороной рта.

Я шагнула вперед и положила на стол бумаги.

— Вот. Распишитесь пожалуйста, да я поеду, — попросила невозмутимо, хотя воображаемая шерсть вставала на загривке.

Недовольно дернувшись, женщина сделала, что нужно и поморщилась, когда я взялась тщательно проверять, все ли верно.

— Спасибо, до свидания, — сухо прощавшись, я и направилась к выходу.

— Постойте! Передайте ему… — начала было Дана Борисовна, но замолчала, сделав неопределенный жест рукой. — А, впрочем…

Потеряв ко мне интерес, она уставилась в окно. Я, как и было велено, не стала задерживаться и с чувством облегчения покинула неприветливое место. Вышла на лестницу спустилась, кивнула на прощание чоповцу и с удовольствием набрала в грудь прохладный свежий воздух, выгоняя пропитавшие организм миазмы.

Не успела я пройти и половины дороги до припаркованной машины Данилова, как из-за угла здания выскочила огромная псина и с грозным лаем бросилась ко мне.

Лохматый кобель с теленка размером приближался гигантскими скачками. Лаял он таким низким басом, что под каждое «Гав!» что-то обрывалось внутри. Я узнала породу и ужаснулась. Кавказец! Мне капец!

— Нельзя! Фу! — я постаралась, чтобы голос не дрожал, но это было просто невозможно.

Собака едва не вдвое тяжелее меня — килограммов восемьдесят навскидку. Снесет и даже не заметит. Стараясь не поворачиваться спиной, прижала к груди папку с документами и принялась увещевать доброжелательным голосом.

— Хороший, хороший…

Кобель не набросился сразу, но попытался обойти меня сзади, вынуждая вертеться вокруг собственной оси.

— Эй! — с вызовом в голосе крикнул, выскочивший из машины Данилов. Нет. Скорее рыкнул. Таким низким стал его голос. — А ну фу, паскуда!

«Паскуда» среагировала на новую угрозу и рванула к нему.

— Елочки! — пискнула я, неловко взмахнув папкой, когда пес задел меня боком.

Мне-то устоять удалось, а вот Данилов…

Ярослав Алексеевич зачем-то побежал навстречу псу, вместо того чтобы спрятаться от ее клыков в машине. Он бы еще успел, я видела…

Собака распласталась в воздухе в атакующем прыжке. Я представила, как длинные лапы ударяют мужчину в грудь, начальник заваливается навзничь, и мощные челюсти смыкаются на его горле. Мамочки…

Все вышло неожиданно иначе.

Глава холдинга «Данилов и партнеры» неожиданно ловко для рафинированного городского жителя, перехватил пса за густую шерсть по бокам от морды, как-то ловко шагнул в бок и провел настоящий прием дзюдо, не иначе! В дзюдо я совершенно не разбираюсь, но такая у меня возникла ассоциация.

Псина с размаху брякнулась набок, а Данилов навалился на нее сверху. Прижал коленом основание шеи и наклонился к самому уху, что-то выговаривая грозным голосом и периодически потряхивая пытавшегося вырваться пса. Со стороны казалось, что они оба рычат друг на друга.

Внезапно кавказец заскулил и принялся смиренно мести землю пушистым хвостом. Ярослав Алексеевич еще немного его придержал. Затем подул в нос, что-то сказал ласково и отпустил, потрепав по холке на прощание.

Не обращая больше на нас никакого внимания, пес потрусил обратно, опустив хвост.

— Ого! — уважительно протянула я, проводив его взглядом.

— Данилов! Ты что собаку обижаешь? — раздался голос, на который мы оба повернулись.

Из дверей «Промлесмаша»… «Мослеспрома»… Тьфу! В общем явила свой неподражаемо размалеванный лик, знакомая мне уже Дана Борисовна в зебровом платье, поверх которого была наброшена длиннополая норковая шуба темного цвета. Полы шубы эффектно развевались, когда она зашагала к нам. Она так и не сменила красные туфли на что-то потеплее, и я подивилась такому нелогичному контрасту. Ничего не понимаю. Для туфель уже холодно, а для мехов вроде рановато, нет?